Черное эхо: Эдем. Maria Kowalsky

в «Эдеме» на предлагаемых мне условиях. Показывайте вашу лабораторию, доктор. Я хочу знать, над чем здесь работают.

      ___

      – Значит, все идет по плану, – Стефано помолчал. – Во всем, что касается вопросов власти и контроля, она донельзя предсказуема.

      – Как и в том, что она вряд ли остановится, когда поймет, что мы не все ей показали, – проворчал Левенхауз, вытирая лоб платком.

      Стефано улетел в Брюссель, оставив руководство своему заместителю, и теперь доктор, никогда не любивший командовать, метался между непосредственной своей работой и административными вопросами. Плюс к тому, необходимо было следить за Ренатой, чтобы она не сунула нос в то, что ей знать совсем не нужно было.

      – Не беспокойся, Карл. Мы используем любое ее движение в своих интересах.

      – Любопытно было бы узнать, как ты собираешься контролировать свою неуемную дочь.

      – Сделав первый ход – пригласив ее сюда – мы уже забронировали прекрасную возможность быть впереди.

      – Рассчитываешь, что сможешь использовать ее способности? Потому что на ее лояльность я бы вообще не надеялся.

      – Мы используем любой ее шаг, – уверенно повторил Стефано. – Каким бы он ни был.

      Левенхауз помолчал.

      – Я одного не могу понять: зачем тебе это вообще понадобилось? С какой стати ты согласился принять предложение этого Миллера и позвал ее в Конго? Она бы и не узнала про дела в «Эдеме»…

      – Если бы фон Штайну стало известно хоть что-либо о нашей работе, он передал бы весточку моей драгоценной дочери. А уж она бы нашла лазейку. Так что, позвав ее, я показал, что доверяю ей.

      – Понял. Ты еще долго там будешь?

      – Неделю или десять дней. Ты там держись.

      – А что мне еще остается? – проворчал доктор. – Ты же оставил мне целый комплекс с секретными зонами, а вдобавок и свою реактивную наследницу…

      ___

      Прототип был интереснее, чем казалось сначала. Сам факт, что ни о новом штамме, ни о третьем корпусе не известно почти никому, будоражил и захватывал. Ибо Ренате не меньше, чем ее отцу (а может, и больше) был присущ собственнический инстинкт: мои исследования не могут принадлежать кому-то еще, пока я сам того не захочу.

      К неудовольствию Левенхауза, Стефано обещал задержаться в Европе аж до середины января – решил посетить научный форум в Лондоне.

      Рената, верная себе, увидела в новом вирусе возможности, и немедленно приступила к подстраиванию системы под себя. Это автоматически означало, что к базам данных «Эдема» теперь имеет доступ давний деловой партнер Ренаты – пронырливый инфоторговец Виктор фон Штайн. Левенхауз терзался вопросом, насколько глубоко запустил лапу в закрома комплекса вездесущий бельгиец. Его жутко нервировало подобное развитие событий, но Стефано неизменно успокаивал его: «Все идет по плану».

      – Чем больше она будет знать о наших планах – разумеется, подвергшихся строгой цензуре, – тем большей будет отдача с ее стороны, Карл. Не волнуйся.

      – Легко тебе говорить, не