Черное эхо: Эдем. Maria Kowalsky

приподняла брови:

      – Разве? Деньги решают не все?

      – Не всегда.

      Кордиале хмыкнула и вернулась к разглядыванию видимой части Полигона.

      – А вы всегда ищете смысл?

      – Я логичен, и предпочитаю твердые факты любым мистическим объяснениям.

      – И что же вас держит в «Эдеме»?

      – Надежда на большее.

      Рената вдруг замерла и напряглась, не отрываясь от окуляров ПНВ.

      – Невероятно, – прошептала она.

      Не могу поверить глазам…

      – Он здесь уже две недели, – сообщил Диксон, прекрасно зная о причине такой реакции.

      – И ни словом не обмолвился…

      Диксон только пожал плечами.

      – Но он обязан докладывать мне обо всем… Черт побери! – Рената со злостью сжала кулаки. – Как ты мог, Маркус!

      – Кажется, он расставил свои приоритеты, – со смешком заметил Диксон.

      Рената старалась успокоиться, но сделать это, видя Маркуса расхаживающим по Полигону – тому самому, о котором она не догадывалась десять минут назад – было просто нереально.

      Это уже чересчур. На чьей ты стороне, Маркус Миллер?

      Погруженная в мрачные размышления, она не сразу заметила, что Диксон осторожно, ловя ее реакцию, касается ее щиколотки – как раз там, где она недавно ударилась и заработала синяк. Поймав изумленный взгляд, он замер.

      – Мне остановиться? – спросил он тихо, глядя снизу вверх.

      Рената, плохо осознавая, что делает, отложила прибор ночного видения и схватилась за тонкий ствол деревца. Вторая ее рука по-прежнему лежала на плече Диксона. Кордиале сама не могла понять, чего ей хочется.

      Это неразумно…

      …но кого волнуют такие вопросы в моменты, когда сердце начинает биться, как испуганная птица?

      Диксон быстро усмехнулся, читая ее сбивчивые желания и мысли, и продолжил мягко массировать больную щиколотку. Движения были уверенные, неторопливые.

      С неба упали первые тяжелые капли. Рената запрокинула голову и закрыла глаза, с растущим удовольствием ощущая, как горячие, чуть шершавые пальцы гладят ее по ногам, постепенно поднимаясь все выше.

      Почувствовав прикосновение губ к своему колену, она невольно вздрогнула и рвано выдохнула, запуская пальцы в густые волосы мужчины и привлекая его ближе. С такого недвусмысленного одобрения Диксон начал действовать смелее, и приник губами к ее коже надолго, опаляя своим дыханием. Рената глухо застонала.

      Руки Диксона обхватили ее талию, а через мгновение он уже был на ногах и, не в силах больше сдерживаться, впился в ее губы, крепко прижимая к себе. Рената с готовностью ответила на страстный поцелуй, чувствуя, что тонет в омуте желания, из которого ей совершенно не хочется выныривать.

      Тропический ливень хлестал по листьям с яростью, ручьями проливаясь на землю. Ни Рената, ни Диксон совершенно не замечали этого, целиком увлеченные друг другом на краю пропасти.

      Условно процесс вирусного инфицирования