Черное эхо: Эдем. Maria Kowalsky

это место не видно.

      Вполне понятно, почему.

      От любопытных глаз этот уровень «Эдема» был надежно укрыт кронами вековых деревьев, под которыми царил вечный полумрак. Спускаясь, Рената крепко держалась за перила – ступеньки были скользкими.

      – Третий корпус, – идущий первым доктор остановился на площадке, подождал, пока Рената присоединится к нему, и театральным жестом отвел в сторону занавес из лиан. – Прошу.

      Ренате не удалось скрыть изумления, смешанного с недоверием, так что Левенхауз сдержанно улыбнулся:

      – Впечатляет, не правда ли?

      Не то слово…

      – Это превосходит пределы всякой секретности, – как можно спокойнее и равнодушнее заметила она, разглядывая прячущийся под куполом джунглей в полумраке третий корпус. – К чему такие меры?

      Ко входу в двухэтажное здание, сильно напоминающее среднюю школу, вела расчищенная дорожка, посыпанная гравием; по обе стороны раскинулись пышные папоротники. Над головой смыкались, переплетаясь и образуя живой туннель, гибкие ветви. Звук шагов отдавался жутковатым эхом; больше тишину ничего не нарушало.

      – Есть еще один способ добраться сюда, но это сложно, – доктор указал на поросший густой травой крутой склон, чуть в стороне от ступенек. – Практически невозможно.

      – И сколько человек в курсе, что «Эдем» не ограничивается двумя рабочими корпусами? – Рената поднялась на крыльцо, внимательно разглядывая окрестности.

      – В третьем корпусе работают шестеро человек, включая меня, – Левенхауз открыл железную дверь, зашел внутрь. – Доктор Роули, мисс Фелисити и часть сотрудников службы безопасности знают о нем, но предпочитают по возможности оставаться подальше.

      В узком коридоре было светло: лампы на потолке горели мягким желтым светом. Никаких ответвлений и комнат не было – только прямой коридор длиной метров пять.

      – Почему? Уровень секретности?

      – И это тоже. Прошу сюда, – Левенхауз вошел в кабинет, указал Ренате на кресло. Она села, приготовившись слушать. – Рискну предположить, что вам мало что известно о Прототипе?

      – Впервые об этом слышу, – раздраженно сказала Рената. – Хотя, учитывая паранойю отца, ничуть этому не удивляюсь.

      – Прототип – это неизвестный ранее штамм Эбола, обнаруженный полтора года назад, – доктор поискал нужную информацию в ноутбуке, щелкнул клавишей и развернул монитор к собеседнице. – Здесь все данные, собранные за это время.

      – Получается, «Эдем» был создан для изучения этого штамма?

      – Изучение Эбола в общем, – поправил Левенхауз педантично. – Но да, Прототип заинтересовал нас.

      – Чем же? Не вижу ничего особенного.

      – У Стефано появились подозрения, что именно этот штамм может быть ключом к поразительной изменчивости вируса Эбола. В настоящее время у нас нет достаточно веских доказательств этой теории, но работа не окончена.

      – Проект «Вега» был нацелен на выявление степени изменчивости Прототипа, – Рената задумчиво прищурилась, перечитывая