Черное эхо: Эдем. Maria Kowalsky

заполнял дневник, то и дело сверяясь с собственными черновиками.

      – Зная Ренату, я могу предположить, что вряд ли ей хватит тех скудных объяснений, которые ты дал. Она захочет знать больше, – Левенхауз выпрямился и надел очки. – А лично я совсем не уверен, что это будет полезно для нашего дела.

      Стефано повернулся к окну и некоторое время смотрел на джунгли. Левенхауз методично вносил новую информацию в базу данных на ноутбуке.

      – Она задает вопросы?

      – Хочет знать, почему меня так часто не бывает в лаборатории. Пока удается отделываться общими фразами, но уверен – не сегодня-завтра она догадается, что ее водят за нос. И вот тогда я даже не представляю, что будет.

      – А что может случиться? – лениво проронил Стефано, подойдя к стеллажу с папками и что-то ища. – Она обычный сотрудник, никаких особых полномочий у нее нет, и то, что мы скрываем что-то, можно оправдать… ну, скажем, назвать это проверкой на лояльность.

      – Так она тебе и поверила…

      – Не имеет ни малейшего значения, поверит она или нет, Карл, – Стефано вернулся за стол, но садиться не стал, и оперся ладонями на столешницу. Взгляд прищуренных глаз был насмешлив. – Вообще, я давно уже хочу посвятить ее в тайну «Эдема».

      – Что? – Левенхауз замер с открытым ртом. – Но зачем? Я думал, ты скоро отошлешь ее обратно, навязав какое-нибудь задание в Европе…

      – Это был первоначальный план. Но она неплохой специалист, и может помочь.

      – Если бы Рената это слышала, ее эго взлетело бы до небес, – прокомментировал Левенхауз. Стефано хохотнул, покачал головой:

      – Сомневаюсь. Мои слова для нее – пустой звук. И поэтому именно ты, Карл, станешь ее проводником в третьем корпусе.

      – Я не считаю эту затею хорошей, – пробубнил Левенхауз, хмурясь. – Уж не ты ли мне говорил, что принимаешь предложение Миллера о приеме Ренаты в «Эдем», только чтобы заручиться поддержкой этого самого Миллера? Кстати говоря, я до сих пор не понимаю, зачем тебе это нужно.

      – Он ближе всех к Ренате, и может знать что-то важное.

      – Он-то, может, и хотел бы быть ближе, но Рената категорически не воспринимает его всерьез, – возразил Левенхауз. – Маркус Миллер для нее – просто телохранитель, но никак не доверенное лицо.

      – Сразу видно, что ты ее плохо знаешь, – Стефано улыбнулся, выпрямился и сунул руки в карманы белого халата. – За последние три года Рената сменила кучу охранников, и ни один не задерживался больше, чем на месяц. Маркус работает с ней уже полгода, и более того, ее отношение к нему отличается от поведения в прошлом. Она готова выслушать его доводы, признавая его сдержанность и здравомыслие полезными. Маркус единственный, кто осмеливается перечить ей. Если уж это все тебя не убедило…

      – Если ты считаешь, что этот парень имеет какое-то влияние на Ренату, так и быть, я поверю тебе. Но зачем, скажи на милость, тебе узнавать секреты и мысли твоей дочери? Работая в «Эдеме», она имеет дело только с Эбола, и в любом случае данные всех исследований рано или поздно оказываются у тебя. Так в чем причина?

      – Именно поэтому я хочу рассказать