Победитель последних времен. Лев Котюков

преждевременно проиграл противогазы Цейхановичу, мало ли, какую террористическую дрянь может отмочить его австралийская жёнушка! Но никакой детской и иной неожиданности в посылке не оказалось. А оказался подержанный видеомагнитофон «Шарп» без инструкций к пользованию, без сопроводительного письма, без злопыхательской записки, наконец. Но на внутренней стороне ящика было аккуратно начертано лиловой губной помадой явным женским почерком и на абсолютно русском языке: «Всё – дерьмо!»

      Однако даже столь внезапная напутственная надпись не перебивала исходящий от посылки, неуловимый головокружительный аромат заокеанской страны, – и Падре на мгновение почувствовал себя в опасности, как подлец невидимого фронта перед ложным провалом.

      К видеомагнитофону прилагалась кассета, которую Падре с суетливой поспешностью вставил для просмотра, тешась несбыточной надеждой вызнать хоть что-то о жизни и намерениях сбежавшей в эмиграцию супруги. Но, увы, ничего примечательного на экране не высветилось, кроме пляжных пейзажей, элегантных набережных, розовых особняков, пальм, скачущих кенгуру и лошадей, а также темнолицых полулюдоедов в бусах и нагишом. На этом рекламном фоне постоянно мелькала его упитанная жена-беглянка под руку с не менее откормленной двоюродной сестричкой.

      «Ишь, отожрали пачки на кенгурятине!..» – вскользь подумалось Падре, ибо ничего более путного от увиденного подуматься не могло, разве только недоуменное:

      «Почему всё – дерьмо?! Бывает же и не всё…»

      Естественно, в такой безответный момент не замедлил объявиться сам Цейханович в сопровождении меня и незаменимого Авербаха.

      Весьма возрадовала нашего великого друга и сама посылка, и привет из Австралии в виде надписи: «Всё – дерьмо!»

      – У баб одно на уме, что в Харькове, что в Москве, что в Мельбурне и в Уренгое!.. – снисходительно, но почти с одобрением сказал Цейханович и строго добавил: – А вообще-то минимум полвидюшника мои!

      – То есть? Не понял! Какого гадюшника?.. – искренне озадачился Падре.

      – А чего тут понимать?! Дураку ясно, – если бы не мой разбитый сервиз, шиш бы ты теперь баловался видаком! Впрочем, можешь выплатить мне компенсацию в валюте.

      – Ну, знаешь!!! Это!.. Это!.. – почти лишаясь дара речи, взревел Падре. – Это хуже грабежа!..

      – Можешь компенсировать и в рублях, – с театральным вздохом предложил Цейханович и подмигнул Авербаху. – Возьмём у него рубли, Авербах?! В рублях сгодится?..

      – Без проблем и вони! – готовно согласился Авербах и грозно рявкнул в лицо Падре: – Гони рубли по курсу!

      – Но, но!.. – отчаянно выдохнул Падре, как бы призывая к совести кого-то вроде меня. – Он же проиграл мне тот ящик с осколками…

      – И с надписью «Дерьмо!!!» – веско и зловеще уточнил Цейханович.

      – Ну вот! – наивно оживился Падре.

      – А я тебе специально проиграл, чтоб ты моё дерьмо послал в Австралию. Из тебя игрок, как из кактуса кенгуру. Ха-ха-ха!.. Я подставился, а ты, дурак, всерьёз