Победитель последних времен. Лев Котюков

волки-то, волки-то что?!

      – Как что?.. Сожрали!..

      Вот так-то! По-моему, весьма недурной анекдотец.

      Ох, как хочется, чтобы о тебе не сказали: это чудо в виде гнилого пня, а как хорошо рос в небо! Но скажут, не поморщатся. Нет, трижды прав Цейханович, когда говорит: общество надо изолировать от человека! А я добавлю: пожизненно, без права на помилование и без переписки. Может быть, тогда не будет страха в мире сём? Может быть, тогда Человек, наконец-то, познает свободу, ибо истинная свобода – это абсолютное отсутствие страха.

      Но кто сказал, что свобода есть отсутствие страха?!

      Неужели я?!.

      Этот человек никогда не жил в России. А может, отсутствие свободы есть отсутствие страха? Но это уже не по эту, а по ту сторону России. Кто там нынче обитает, мне неведомо. Впрочем, я не ведаю, кто нынче обитает здесь.

      Почти не ведаю.

      О, как сбивает тёмное течение паводковых вод бессознания свайный мост моего сюжета! Остаётся только вплавь добираться к ясным берегам моего предельно правдивого повествования. Но доберусь, не захлебнусь, выгребу наперекор мутному мраку словоблудия и вымысла.

      Дня через два, угрюмо громыхая ящиком с разбитым сервизом, Цейханович заявился к Падре.

      – На, получай должок! Склеивай из осколков чашки-чайники! Но чужое счастье к себе не приклеишь, – без приветствия выдыхнул он и всучил Падре злополучную посылку.

      – Мне чужих счастьев не нужно, у меня своё – во где! – глубокомысленно ответил Падре и, избегая лишних вопросов, спешно упрятал добычу в кладовку, где хранилось много кой-чего запретного и неведомого типа противогазов выпуска 1937 года.

      Но не таков человек был Цейханович, чтобы равнодушно смиряться с чужими тайнами.

      После второй бутылки портвейна он таки расколол Падре на третью и обратил в явное потаённый инквизиторский замысел своего партнёра и собутыльника.

      Как я уже говаривал выше, Падре, подобно Цейхановичу, был исправным многоженцем. Последняя его супруга из-за объективной реальности, после семи месяцев совместного житья-бытья, удрала аж в Австралию к сестре двоюродной, которая тоже от кого-то удрала и тоже не удосужилась подать на развод. Хорошую подлянку кинула Падре, предельно сковав ему широту манёвра мрачным штампом в паспорте «Зарегистрирован…». Воистину не женщина, а жопа на цыпочках, как очень своевременно выразился о ней Цейханович. Вот и решил обманутый Падре послать посылку с чужим битым сервизом, в чужом фанерном ящике, с чужой надписью «Дерьмо!» этой, с позволения сказать, «цыпочке», дабы таким оригинальным образом хоть как-то напомнить вероломной бабе о своём горемычном, «женатом» положении. Дескать, на, подавись разбитым общечеловеческим счастьем, коль не хочешь по-человечески развестись!..

      А развод нужен был Падре до зарезу, ибо он познакомился с весьма приличной женщиной, бывшей поварихой, а ныне владелицей чебуречной «У Лизы» обочь трёх московских вокзалов. И это небедная Лиза страстно жаждала не только нормального питания, но и официального замужества.

      – Ей