Победитель последних времен. Лев Котюков

вода меж тем лениво, но неумолимо сочилась из люка и потихоньку полнила свежую, осыпающуюся траншею. И завопил Цейханович без подготовки:

      – П-п-по-ттопп!!! П-п-по-ттоп!!!

      Стал бегать по поселку, злобно колотя в калитки и заборы неведомо откуда взявшейся старой хоккейной клюшкой, выкрикивая:

      – Вода!!! Вода!! Вода!

      Ворвался в ближний магазин и гаркнул в глаза мелкой очереди и продавщице Гальке, приготовившейся уже отпустить ему, как обычно, под запись, поллитру:

      – Что стоите, уроды советские?! Погрома ждёте! Вода прорвалась! Всех затопит!!!

      И выскочил из магазина, будто за ним гнался друг Авербах с огнеупорным кирпичом в ручище.

      К водопроводному разору на призывы Цейхановича помаленьку стали стекаться полудохлые пенсионеры, дитьё, непроспавшиеся местные алкаши и заспавшиеся безработные безмужние дамочки. Сначала тихо забормоталось, потом выговорилось, отчеканилось и повисло над округой слово зловещее – «Водоканал!!!».

      – Приедуть и оштрафують!.. – радуясь чужому неудобству, выдохнул с матёрым перегаром малозначительный местный пропойца.

      – Кого это оштрафуют?! – взвился безголовым петухом Цейханович.

      – Тебя и оштрафують! Люк-то на твоих площадях. За загородкой-то твоей… На пивко-то не добавишь… – сладострастно подтвердил безродный пьянчуга.

      – Провокатор! Товарищи, это провокатор! – выкрикнул озверело Цейханович и замахнулся на мужичонку клюшкой.

      Мужичонка неловко отшатнулся – и ловко, на задницу, упал в раскисшую траншею.

      – Вот тебе пивко! Вот тебе штраф, сволочь безродная! Вот тебе вермут, вражина народная! – вопя, стал охаживать клюшкой Цейханович барахтающееся околочеловеческое существо.

      Но мужичонка изловчился, выкарабкался из траншеи и под общее негодование исчез, будто и не был никогда на этом свете, да и на том, пожалуй.

      Но Цейханович, после того как людишки потихоньку разбрелись по своим подворьям, призадумался – и, сбегав в сарай за ломом, стал разносить свой самодеятельный заборчик. И разнёс подчистую, вроде и не огораживал он ничего и никогда, а если кто-то что-то и отгораживал, то это его сосед проклятый, перерывший со своими наркоманами-таджиками всю улицу и исчезнувший неведомо куда от справедливого возмездия в лице господина «Водоканала».

      Но корчилась, ныла, тосковала душа Цейхановича при виде сочащейся из люка жёлтой воды – и не было ему отдохновения и утешения. К тому же, как известили, продавщица Галька, обвесив трёх человек, дозвонилась в недостижимый «Водоканал», и аварийка к вечеру должна была прибыть.

      Зловещее слово «Водоканал» огненной занозой вонзалось в душу. Так и стояли в ушах Цейхановича идиотские слова мерзкого мужичишки: «Приедуть – оштрафують!»

      Помаялся мой бедный друг час-другой, погоревал о человеческой несправедливости и неблагодарности, проклял в тысячный раз запропастившегося соседа-перестройщика, а заодно Фельдмана, Дорфмана, Авербаха, Казьмина с полковником Лжедимитричем, которые «когда не надо – тут как тут, а когда