За тихой и темной рекой. Станислав Рем

десятков. Таким торговцам имя качеством товара служит, и слово их – кремень. Помнится, Станислав Валерианович быстро пересмотрел все папки, нашёл нужную, и раскрыл её на необходимой странице.

      – Вот, – произнёс он, – Читайте.

      Олег Владимирович присмотрелся. Перед ним лежали накладные на ввезённый товар. В каждой стояла подпись Рыбкина.

      – Я, понимаете ли, за просто так свой росчерк ставить не буду, – гордо произнёс поручик, что выглядело несколько смешно, если не сказать, комично. – Каждый мичуринский товар лично принимаю. А потому, ежели что не так, ответственность с себя не снимаю.

      После этих слов, Олег Владимирович посмотрел на Сергея Ивановича. Тот, в отличие от своего подчинённого, подписи нигде, кроме контракта, не ставил. Капитан, почувствовав на себе взгляд инспектора, тяжело заёрзал на стуле.

      Белый вторично перелистал документы, и неожиданно произнёс:

      – Кстати, господа, а что за мешки сегодня утром таскали ваши солдаты?

      Рыбкин неопределённо пожал плечами. Белому жутко захотелось курить. Если поручик что и знает, то не скажет. Вон, смотрит в окно, будто там что-то интересное происходит. Оно и понятно. За себя-то он ответит, а вот за другого нет. И топить не станет. Никуда не денешься. Армейская порука.

      Олег Владимирович повернулся к капитану:

      – Итак, слушаю вашу версию.

      Ланкин несколько минут молчал, видимо раздумывая над своим будущим. Долго ждать Белый не имел никакого желания, а потому ускорил темп событий новым вопросом:

      – Переносили фуражное зерно? Так ведь?

      Капитан продолжал молчать.

      Олег Владимирович вспомнил вчерашний разговор в доме губернатора. А ведь как он в десятку с зерном-то попал! Под руку вспомнился случай в девятом кавалерийском полку, где произошёл падёж лошадей по причине гнилого фуража. Вот он его, в качестве примера, в беседу и вставил. А на деле – «в яблочко».

      Молчанка могла затянуться и привести к нежелательным результатам, что совсем не устраивало Белого.

      – Господин поручик, – обратился Олег Владимирович к Рыбкину. – Вы можете нас покинуть на несколько минут?

      Станислав Валерианович молча отошёл от окна, и вскоре его высокая, слегка сутуловатая, фигура скрылась за дверью. Белый взял в руки табурет и приставил его ближе к стулу капитана.

      – Давайте, Сергей Иванович, поговорим начистоту. Братьев Бубновых к вам подвёл Киселёв? Так?

      Капитан молчал. Пришлось отвечать вместо него:

      – Я думаю, что так. И порченое зерно сегодня утром не переносили, а прятали. От меня. Чтобы, значит, зоркий глаз инспектора не смог обнаружить подлог. В котором часу к вам приехал Владимир Сергеевич?

      Ланкин рванул верхнюю пуговицу кителя, однако продолжал сохранять молчание.

      – Часов в семь, – предположил Олег Владимирович, прохаживаясь перед капитаном. – Или около того. Чтобы до моего приезда. И именно он приказал вам перенести мешки. Единственное, чего вы не ожидали от столичного неженки, что он тоже имеет привычку рано вставать. – Белый остановился