Арфио. Все или ничего…. Владимир Савич

Иван Николаевич Альков.

      «Откуда у таких простаков такая изящная дочь?» – взглянув на Ивана Николаевича, а потом на его жену, подумал Григорий.

      – Здравствуй, Иван Николаевич, – обратилась к мужу по имени отчеству хозяйка дома. -А у нас гость.

      – Я вижу. Вижу. Иван Николаевич. – Хозяин протянул свою крепкую ладонь

      Яблонскому.

      Яблонский пожал руку хозяина и представился:

      – Григорий

      – Наша, рука, крепкая рабочая! – Похвалил пожатие Яблонского хозяин. – Да, вы присаживайтесь. Ну, что у нас, мать, сегодня на обед? Мечи все на стол. Я голодный, как медведь после зимней спячки.

      – Сейчас, несу Иван Николаевич. Несу, дорогой.

      Хозяйка проворно выбежала на кухню. Вначале Нина Тимофеевна вынесла огромный поднос, заставленный различными закусками. За ними огромную фаянсовую миску с дразнящим ноздри красным борщом. За борщом последовала огромное блюдо с развалистой крупинка к крупинке гречневой кашей. Потом появилась гора, с золотистой корочкой, домашних котлет. За ними явился графинчик домашнего, как объявила хозяйка, изготовления, водочкой. За водочкой на стол взбежали: вишневый, грушевый,

      клубничный компот, а уж за ними взобрался густой черничный кисель. Ко всему этому компото-кисельному раздолью были поданы. 1.Сдобные булочки. 2.Пирожки. 3. Пирожные. 4.Кремовый торт.

      – Ну, Григорий, за знакомство. Употребляете? – Указав на графин, поинтересовался

      Иван Николаевич.

      – Да.

      – И правильно! – Обрадовано воскликнул хозяин дома. – Рабочий человек может и должен выпить!

      – Папа, но Григорий Ильич не рабочий человек, а научный сотрудник. – Возразила

      Тата. – Он работает в моем НИИ.

      – Какая разница, где он работает. Главное – работает. Значит человек рабочий. Правильно я говорю, Григорий?

      – Правильно!

      – Тогда поехали!

      Иван Николаевич опрокинул маленькую рюмку в свой огромный рот и принялся за

      еду.

      Такого зверского аппетита гость никогда прежде не встречал. Иван Николаевич,

      комментируя блюда, что походило на урчания голодного зверя, с молниеносной скоростью поглощал в себя и закуски, и борщ, и кашу. Пока Яблонский ковырял еще первую котлету, Иван Николаевич проглотил их уже добрый десяток. Пока гость все еще посматривал на свою невыпитую рюмку, хозяин дома выдул уже весь графин.

      – Ну, кажется, что и ничего! – Похлопывая себя по животу, объявил Иван

      Николаевич. – Спасибо, мать. Подойди, а то мне трудно встать, я тебе поцелую.

      Хозяйка подошла к Ивану Николаевичу, и тот смачно чмокнул ее в красную от беготни щеку.

      – Ну, что, Григорий, пока тут женщины буду убираться, пойдем-ка ко мне, брат, в кабинет. Выкурим по сигаре. Наш сотрудник привез мне с Кубы отличные сигары. Ты куришь – то?

      Григорий, хотя и не курил, ответил:

      – Так, балуюсь.

      – Вот тебе на! И я тоже балуюсь –