Арфио. Все или ничего…. Владимир Савич

думаешь? Гость с недоумением взглянул на Ивана Николаевича и, захлопав ресницами,

      ответил:

      – Да мы только сегодня с Татьяной познакомились. Иван Николаевич…

      – Ну и что! Ты парень хороший, я это сразу подметил. Татьяне именно такой как ты, и нужен.

      – Да, вы шутите, Иван Николаевич!? То ли спросил, то ли констатировал Яблонский.

      – Я вас не понимаю?

      – Альков, брат, такими серьезными вещами не шутит. Раз сказал, женись – значит это капитально!

      Иван Николаевич затянулся и замолчал. Выдохнув замысловатый клуб дыма, продолжил:

      – Татьяна девушка хорошая. Я ее очень люблю! Да, ты не смотри на меня с таким изумлением.

      «Надо же, – думал Яблонский, – там меня в первый же день сватали, и горы золотые обещали, и здесь хомутают. Как будто я сын высокопоставленного папаши или сам ответственный работник. А я же никто – ноль. Так чего же они так на меня западают, точно пчелы на нектар?»

      Иван Николаевич меж тем продолжал:

      – Она ведь нам не дочь. Точнее не родная дочь. Родители Танюшкины, наши с женой приятели, погибли во время переворота в африканской стране. Ну, мы и взяли, так как детей у нас своих не было, ее к себе. Вырастил я ее, выучил и она мне как дочь, только я

      не могу тебе это словами объяснить почему, она мне даже больше чем дочь!

      «Ах, вот отчего она на них не похожа. – Подумал Яблонский, и тут в его голове родилась дикая мысль. – А может – он с ней спал, а теперь хочет пристроить ее замуж? Ведь сам сказал она мне больше, чем дочь. А что так раньше делали генералы – выдавали надоевших любовниц за адъютантов и помогали деньгами. А он ведь у нас производственный генерал»…

      – Так, что женись, Гриша.

      – Да, что вы Иван Николаевич. – Недоуменно глядя на собеседника, сказал

      Яблонский. – Я вас не понимаю. Вы шутите.

      – Да, что ты все заладил с этими шутками. Альков, брат, человек серьезный. Гость тоже принял серьезный вид и торжественным голосом заговорил.

      – Ну, а если серьезно, то я вам скажу так. Допустим, я за. Допустим, но мы с вами, не знаем, хочет ли этого Татьяна, это раз…

      Иван Николаевич не дал закончить Яблонскому.

      – Танюшка тебя в первый день знакомства привела домой, такого никогда не было. Значит, я делаю вывод, что ты ей понравился. Вот так, брат, понравился, а ты мне ту понимаешь, считалочки устраиваешь. Раз, два, три, четыре, пять я иду искать!

      – Может быть вы и правы, Иван Николаевич, может быть я и симпатичен Татьяне, но все одно у меня ощущение неестественности происходящего. Как-то всё очень лихо у нас получается. Вы не находите?

      Альков сильно хлопнул себя ноге и ответил:

      – А я бывший танкист, Гриша, привык действовать быстро и решительно! Я когда в армии служил, так мы нашей танковой бригадой, в Венгрии быстро порядок навели! А нынче, понимаешь ты, возятся, возятся. Я тебе объясню почему. Потому что у нашего

      правительства утеряна решимость и лихость. Ну, так ты ж посмотри на них.