Кубанский шлях. Исторический роман. Людмила Рогочая

аккуратную дверь со смазанными навесами и бросил на пол несколько клоков сена.

      – Отдыхайте! Нужду справлять ходите дальше от пуньки, за тот бугор.

      – Где у вас можно набрать воды? – спросил Фрол. – Пить хочется.

      Бородатый строго взглянул на непрошенных гостей и, молча, вышел.

      – Да-а, воды нам не дадут, хорошо хоть хлеб остался, – Степан заглянул в котомку, – и того только на сегодня.

      Фрол сел на сено, задрал штанину: на правой ноге воспалилась язва:

      – Вишь, уже больно ходить, пекёт. Зола не помогает.

      Степан посмотрел на рану:

      – Нужен лекарь, иначе заражение начнётся. Так и помереть можно.

      – Не каркай, – буркнул Фрол, – подай-ка мне мешок.

      Степан подал приятелю мешок. Тот, положил его рядом, прикрыл сеном и вытянул ноги.

      – У нас воды ни капельки?

      Степан отрицательно качнул головой.

      На удивление, вода всё же появилась. Её принёс в деревянном ведре молодой парень. Он тоже неприветливо поздоровался и спросил:

      – У вас есть из чего пить? Мы свою посуду осквернять не даём.

      – Есть! – радостно воскликнули оба приятеля. Степан снял с пояса кубышку.

      Парень отрицательно помотал головой и крикнул кому-то за дверь:

      – Давай корыто.

      Мальчик лет двенадцати приволок в сарай свинячье корыто, довольно чистое. Парень, наливая в него из кадки воды, приговаривал по-церковнославянски:

      – Из рожець, онже ядяхуть свинии. Заблудшие сыны Божии….

      – Что он сказал? – Фрол вопросительно посмотрел на Степана.

      – Помнишь притчу о блудном сыне? В евангелии? Так вот, этот сын в своих блужданиях ел из корыта, из которого жрали свиньи. Понял?

      – Ничего, смотри, вода чистая, прозрачная. Наберём в кубышку, и из неё напьёмся, и Фрол опустил сосуд в воду. Одновременно в корыто сунула морду измученная собака.

      Парень двуперстно перекрестился, пришёптывая молитву. Разобрали только «Господи Иисусе, помилуй мя грешнаго», постоял немного – видно хотел что-то сказать, потом резко развернулся и вышел.

      Поужинав хлебом с водой, приятели завалились на сено и крепко уснули.

      В селении староверов

      Наутро суховей не кончился. Очень хотелось выйти из пуньки, но, опасаясь гнева суровых хозяев, высунули только за дверь головы. На улице раскольников было немного. Кто-то шёл по своим делам. Пробежала баба с кулём сухого камыша, прошествовал казак в окружении ребятишек. Он что-то рассказывал, они с уважением внимали ему.

      – Смотри, Фрол, как у них чисто, и все деловитые, строгие. Мне у них глянется. Остаться бы здесь.

      – Ты им не глянешься. Неужели непонятно? Они нас ненавидят.

      – Так, спросить можно. За спрос не отвертят нос.

      – Всё у них правильно, а воли тоже нету. Одни запреты, – поморщился Фрол.

      К пуньке подходил вчерашний молодой парень. В его руках была коврига хлеба и ведро с водой. Угрюмо поздоровавшись, он передал приятелям хлеб, из карманов достал