Кубанский шлях. Исторический роман. Людмила Рогочая

сколько вперёд.

      – Идём, идём, и ни-че-го, – сокрушается Фрол.

      Степан, подозвал разгулявшуюся собаку, в сомнении покачал головой:

      – Не сбились?

      – А кто ж его знает! Вроде, идём прямо.

      Вот из-под ног выпорхнули фазаны, вокруг свистят перепела. Лёгкая добыча! Но приятели не останавливаются. Еда есть, что ещё надо! Водой бы разжиться. Попробовали вчера набрать её из речушки, покрытой плесенью, водорослями, тиной, – бр-р, отрава!

      – Смотри, лошадь! – зашептал восхищённо Степан, указывая на курган, опять возникший на горизонте. На его вершине, в блеске утренних лучей солнца, красовался, словно точёный, рыжий конь. – Давай, поймаем! Нам же нужны кони!

      Фрол усмехнулся:

      – Ай, не поймаем. Ты что не понял? Это дикий конь. Зверь, одним словом. Вот смотри! – Фрол свистнул – и конь в мановенье ока исчез.

      Солнце уже в зените. Ни лесочка, ни тенёчка. Сели обедать на солнцепёке, запили тёплой солоноватой водой из Павловой кубышки, и дальше в путь…

      Солнце на закате – усталые приятели, изнывающие от зноя и жажды, медленно бредут по выжженной степи, следом плетётся пёс с высунутым языком. И только ночь останавливает их движение. Где тьма застала, там и легли, пожевав остатки засохшего хлеба.

      На четвёртый день уже с раннего утра товарищи почувствовали иное дыхание ветра, яростное, обжигающее. Солнце сначала побледнело, а потом и вовсе скрылось за пыльной пеленой. Запершило в горле. Затем стало трудно дышать. Ветер усилился: он жёг кожу, засыпал пылью глаза, нос, рот. Потеряв направление, Фрол и Степан брели наугад, пока не поняли, что сбились с пути. Укрыться было негде, и они, ничего не видя вокруг, продолжали движение вслепую…. Им казалось, что идут бесконечно долго. Хотелось есть, но на пути никакого затишка…. Беспросветная, серая от пыли степь и ветер….ветер…

      – Давай, Стёпка, остановимся, – чуть прошептал Фрол.

      – Где?

      – Да прямо тут, – Фрол в изнеможении опустился на землю, – закроемся одёжей и будем лежать, пока не закончится ветер.

      Степан присел рядом, уныло бормоча от безысходности:

      – Да, откуда нам знать, когда он закончится!? Пожалуй, занесёт нас песком и пылью, умрём от голода, жажды и никогда не увидим казачьей воли…..

      Потом, собравшись с силами, он твёрдо произнёс:

      – Нет, надо идти.

      Тяжело встав, Степан протянул Фролу руку. Так они и шли, взявшись за руки, навстречу суховею, теряя счёт времени.

      Долго ли шли, коротко ли…. И вдруг, как в сказке, перед ними встала рукотворная стена – высокая плотная изгородь, зеленеющая ракитником. Что, кто за ней? Приятели не знали – радоваться им или огорчаться. Но что укрыться от ветра за плетнём смогут, точно. Около получаса шли вдоль него – ни калитки, ни ворот. Тогда они стали кричать:

      – Откройте, откройте!

      Никого. Им казалось, что здесь, в этом месте, уже были, что идут и кричат по кругу второй раз. И когда их терпение