Письма моей сестры. Элис Петерсон

у тебя тоже есть телевизор, это хорошо, правда? – Я показываю на большой серебристый аппарат с широким экраном в углу комнаты. – Ты можешь смотреть теннис. Как ты думаешь, кто станет победителем Уимблдона в этом году?

      – Агасси.

      – Ты что, шутишь? – произношу я, имитируя Джона Макинроя.

      Она смотрит на меня без намека на улыбку. Придется мне не ограничиваться убогой имитацией Джона Макинроя, а придумать что-то поумнее.

      – Ну давай достанем твои вещи? – Я расстегиваю молнию, и из сумки вылезает ком одежды и прочего барахла. – Почему у тебя джемпер Мэри-Вероники? – Я показываю Беллс на кусочек ленты с именем, какие мы пришивали когда-то в школе на спортивную одежду и носки. – Беллс, у тебя мало летних нарядов. Тут все, что ты взяла с собой? Несколько маек, странные свитера и пара штанов? О, постой, тут у тебя розовая блузка, на которой написано, что она принадлежит Джессике Холл. Думаю, что тебе нужно купить что-то новенькое. – Я разговариваю скорее с собой, чем с ней. – Убери все это в шкаф, а я пойду приготовлю рыбу и картошку. Договорились? Ты ведь любишь есть по пятницам картофельные чипсы, правда?

      – У тебя сморщенные чипсы, какие делает мама?

      – Я приготовлю хрустящие, такие, как у тети Агнес.

      – О-о, – отзывается она, и совсем непонятно, довольна она или нет. – Как поживает тетя Агнес?

      – Думаю, что нормально.

      – А дядя Роджер? Он умер. Бедный дядя Роджер.

      – Я знаю. Тетя Агнес тоже бедная. Теперь ей одиноко.

      – Бедная тетя Агнес. А как мама?

      – Ну ты ведь знаешь, что она уехала на отдых.

      – А как папа?

      – Он тоже уехал на отдых. Им сейчас хорошо. Они во Франции.

      – Во Франции, правильно. А как бабушка из Норфолка?

      Мама нашей мамы, бабушка, жила в Норфолке, поэтому мы ее так и называли. Я не знала, как у нее дела. Я не разговаривала с ней месяцами.

      – Гляди, тут у тебя есть музыкальная установка, – показываю я, пытаясь остановить цепь вопросов про клан Флетчеров.

      Я слышу свой голос и удивляюсь. Я же не могу говорить с ней, как с десятилетней?

      – Между прочим, ты скоро познакомишься с Сэмом, – обещаю я.

      Сэм. Я по-прежнему нервничаю и со страхом жду его возвращения домой. Когда я попыталась ему позвонить, его секретарша сказала, что он либо «разговаривает по другому телефону», либо «на заседании». Он хорошо ее вымуштровал.

      – Он с нетерпением ждет встречи с тобой. Ты будешь умницей, правда? – Я не могу удержаться и добавляю: – Никакой драмы, правильно. Мы с тобой замечательно проведем эти две недели, не так ли?

      – Никакой драмы, – повторяет она.

      – Вот и хорошо. Спускайся вниз, когда будешь готова.

      Пока картофель жарится, я успеваю прикончить вторую порцию водки. Все последние дни я считала минуты до того момента, когда вечером я смогу себе позволить выпить. Долой чашку чая, мне требуется сразу что-то крепкое. Первый барьер я одолела. Беллс здесь, и мы с ней вроде бы нормально ладим. Второй