Из тупика. Том 1. Валентин Пикуль

городу на лошадях, останавливали офицеров с «Аскольда»:

      – Просим прервать прогулку: ваши матросы дерутся.

      – К тому их и готовили. Но… с кем дерутся?

      – С русскими же солдатами, мсье.

      – Верно делают: армию надо проучить… армия зазналась!

      Иванов-6 подъехал на такси, когда дралось человек двести (если не больше). Драка уже захлестнула соседние улицы. Префектура не могла разнять свалки и вызвала пожарные колесницы. Был дан мощный напор, и упругие струи воды хлестали вдоль улицы, вышибая стекла в домах.

      Вода несла и кружила солдат и матросов… Ржание лошадей, грохот воды, свистки и крики, звон стекол!

      Иванов-6 сказал одному ажану:

      – Одолжите мне ваш револьвер. На один только выстрел.

      Выстрелом в небо он заставил людей на миг остановиться.

      – Солдаты меня не касаются, – заявил спокойно. – Но матросы с крейсера «Аскольд» – марш на корабль! Спать!

      Его послушались. Беспрекословно. Он протянул револьвер.

      – Благодарю, – сказал ажану.

      Тут ему предъявили круглый счет:

      – Мсье, ваши матросы действительно храбрецы, и Франция всегда их уважала. Но, по русскому обычаю, они неосторожно хватались за посуду и мебель… Наше заведение просит русское доблестное командование возместить убытки.

      – Я человек семейный, – отвечал Иванов-6, раскрывая бумажник. – Но я… отец, а матросы – мои дети. Их грех – мой грех!

      Толпою валили матросы в гавань Petite Rade, растрепанные, хмельные, в синяках и кровище.

      – Ничего! – орали, утираясь. – Крупа долго будет помнить.

      – Саша Бирюков себя показал, – веселился трюмный.

***

      Харченко, заклеив глаз пластырем, увязал в чемодан нехитрые пожитки. Попрощался, с кем хотелось, и отправился в дальний путь. А на сходне встретился со штабс-капитаном армии.

      – Этот пароход и есть крейсер «Аскольд»?

      – Шагайте смело, – отвечал Харченко. – Только за борт не заиграйте. Это не пароход, а крейсер первого ранга «Аскольд».

      – Вот его-то и надобно мне, – строго произнес армейский.

      Харченко вскинул чемодан на плечо, на котором жестко коробился серебряный «контрик», и – зашагал. Путь далек: через всю Францию, потом Норвегия, Швеция, Финляндия…

      А там уже и Кронштадт, где свершится переворот судьбы!

      Глава четвертая

      – Штабс-капитан корпуса Особого назначения, командир батальона Небольсин. Прислан к вам его превосходительством генерал-майором Марушевским!

      Иванов-6 склонил лысую голову:

      – Весьма польщен. Но у нас на флоте принято называть офицеров не по званию, а по имени-отчеству.

      – Виктор Константинович, – представился штабс-капитан.

      – Вот и отлично, Виктор Константинович. Прошу садиться… окажите милость. Что вас привело к нам?

      Небольсин присел и с некоторым удивлением (он – человек казармы!) оглядывал сейчас обстановку салона. Резные панели мореного дуба, роскошный министерский стол командира крейсера под двумя золочеными