Святая Грусть. Николай Гайдук

Что такое?

      Тринадцатый знак Зодиака над нами…

      Тринадцатый? Это который? Напомните.

      Змееносец!

      – А-а, вспоминаю… Идите… Хотя, нет. Минуточку.

      Святогрустный венценосец понимал, что знаки Зодиака существуют только в воображении. И все-таки настроение было отравлено. Юный цесаревич – старший брат – был зарезан много лет назад во время открытия на небе тринадцатого знака Зодиака. Можно было думать, что это лишь совпадение… Но… проклятый Змееносец не первый раз уже дает знать о себе самым нехорошим образом.

      И вдруг возникло непонятное желание: увидеть того преступника, поднявшего руку на цесаревича.

      Где он? – Царь объяснил, о ком речь.

      На Столетних Стонах.

      А это что? Напомните.

      Рудник. В тайге.

      Живой ли он? Разбойник-то? Звездочёт глядел на небо. Спохватился.

      А? – сказал, вздрагивая. – Живой? Не знаю. Можно туда послать гонца.

      Не надо. Просто вспомнилось.

      Вряд ли живой, – рассуждал Звездочёт. – Каторга все-таки… Да и времени сколько прошло!

      Да, да… А как он прозывался?

      Разбойник-то? Самозванцев, кажется, фамилия. Самозванец, короче.

      Ну, конечно. Как я мог забыть?

      Над крышами царских палат опять зашелестели крылья перелетной стаи.

      И вдруг послышался поющий странный звук, нарастающий со стороны перевала.

      Царь Государьевич насторожился, глядя в небеса.

      – Наконечник поющей стрелы, – подсказал Звездочёт. – Мы называем её «Стрела Умерлана», потому что от неё всё время кто-нибудь да умирает.

      Пошевелив нахмуренной бровью, царь негромко пробормотал:

      Интересно, кто на этот раз?

      Лебедь. Здесь и думать нечего. Как только вы скачали не стрелять лебедей, так сразу же над перевалом заблестел наконечник поющей стрелы.

      Почему?

      Да так она устроена, чертовка. Свою силу и власть постоянно доказывает. Кого хочу, мол, того и казню. Вы – царь на земле святогрустной, а она – царица на земле и в небесах.

      И никак нельзя призвать её к порядку?

      Пробуем.

      Плохо пробуете, если она до сих пор тут хозяйничает.

      Наконечник поющей стрелы врезался в лебедя – крови глотнул и затих, молниеносно улетая восвояси. Встречный ветер скомкал, опрокинул убитую птицу… Белым лёгким облачком лебедь мягко упал на крышу царской палаты. Перья закружились в воздухе, оседая на ветках сада.

      Капля крови задрожала на краешке кровли…

4

      Беспокойный долгий царский день догорал в привычных трудах и заботах на благо страны.

      Царь утомился к вечеру. Поехал в тарантасе к своему любимому Лазурному Заречью. Побродить хотел по берегу в дубах. Здесь хорошо и думалось, и отдыхалось. Поехал не один – с Грустиной, побледневшей за последнее время; новая жизнь, зарождающаяся во чреве, сосана соки из тела царицы. Но бледность ей, казалось, была очень к лицу. Августина выглядела не утомленной, а напротив – жизнерадостность мелькала в глазах, улыбке.

      И опять над головою царь услышал