Князь Тавриды. Николай Гейнце

знаете?

      – Что?

      – Он умер.

      – Кто?

      – Князь Василий Андреевич Святозаров.

      – Он здесь, живехонек… и здоровехонек.

      – Послушайте… это что-нибудь да не так; не далее как несколько часов тому назад я получил официальное донесение о смерти князя, убитого на дуэли, в доме его родителей… Княгиня Зинаида Сергеевна была здесь не более как с час времени, желала видеть светлейшего и просить как-нибудь затушить это дело… Она приехала прямо от только что охладевшего трупа сына, горе ее не поддается описанию…

      Баур, в свою очередь, отступив шага на два назад, во все глаза удивленно смотрел на Попова.

      – Кого же я привез?.. Я взял его там…

      – Где?

      – На Васильевском.

      – А!

      – Он вышел от нее, приехав к ней из театра… Я видел его в театре и не мог ошибиться… Это он… Исполняя поручение светлейшего, я привез его прямо сюда… Вы разве не знаете, что светлейший пригрозил ему, что если он еще раз будет у ней, он его на ней женит, а мне поручил следить за ним… Молодой князь, казалось, образумился и, боясь исполнения угрозы, оборвал связь… Но сегодня, видимо, не выдержал и, получив от нее записку, помчался… а я за ним… Прождал я, пока они там амурились, и захватил его… при выходе…

      – Поздравляю… значит, вы поймали не того… это, конечно, вам делает честь, потому что мертвого привезти было легче, – улыбаясь заметил Попов.

      – Повторяю вам, я ошибиться не мог…

      – Однако ошиблись… Не могла же ошибиться мать, приехавшая прямо от трупа своего единственного сына…

      – Позвольте… Он тоже уверял меня, что я ошибаюсь и называл себя Петровским…

      – Теперь я понимаю… Вы правы… Он на самом деле поразительно похож на Святозарова… Я видел его сегодня утром, когда он явился к светлейшему.

      – Вот так дела! – развел руками Баур.

      – Да, дружище… На всякую старуху бывает проруха… Это не парижские башмаки… Тут сам черт не разберет, как перепутано… Светлейший, видимо, покровительствует этому Петровскому, и это покровительство имеет какое-то отношение к княгине Святозаровой…

      – Откуда вы это знаете?

      – Знать не знаю ни откуда, а догадываюсь, глаз у меня наметан стал на службе у его светлости…

      – Что же теперь делать… Надо все же доложить князю…

      – Об этом нечего и думать… Я было доложил ему о смерти князя Святозарова, так и сам не рад был.

      – Чего?

      – Да понес такую околесину, что хоть святых выноси… О небесном возмездии, геене огненной… О своем навсегда разрушенном счастии, да и об этом Петровском, кстати.

      – Вот оно что!

      – Вскочил на софе и присел даже, как я ему сказал, потом снова лег, лицом к стене отвернулся и точно умер… Четвертый раз после этого к нему вхожу – не шелохнется.

      – Как же быть?

      – Ах, Баур, Баур, точно это вам в первый раз… надо выждать… А арестанта вашего, за беспокойство, угостите-ка ужином, я сам не прочь закусить; обедал наскоро,