Мой Ванька. Алексей Лухминский

скажи, что я не приду на обед… – бормочет он, но укладывается.

      – Скажу обязательно! Ложись…

      Плохи дела! Дыхание у него по-прежнему хриплое и тяжёлое. Грудь аж ходуном ходит. Надо срочно вводить антибиотик и жаропонижающее.

      Сделав уколы, щупаю Ванькин лоб, потом пульс, сую ему градусник под мышку, а сам иду на кухню. В голове почему-то стоит цифра сорок. Наваждение какое-то…

      Так… Бульон поставил… Можно покурить. Затягиваюсь… Чёрт! Надо посмотреть Ванькину температуру. Ох, ничего себе! Сорок и одна десятая. Обалденная температура… И я, кажется, её увидел! Похоже, пора начинать применять свои способности. Но как? Так же, как и в случае с язвой? А может, как с Димкиным сыном? А-а, чем чёрт не шутит!

      Всё-таки нужно проконсультироваться с Кириллом Сергеевичем. А почему не с Юрием Степановичем? Нет. Он невропатолог.

      А Кирилл Сергеевич может всё. Беру телефон. Сейчас по булунскому времени его дома нет. Набираю кабинет главврача.

      – Понятно… – глухо произносит он, выслушав мой отчёт обо всём происшедшем, исключая, конечно, попытку суицида. – В целом, правильно. Не думал ты, что можешь и себя использовать?

      – Думал. Только сначала решил с вами проконсультироваться.

      – Спасибо. Считаю, что любое воспаление тебе должно покориться. Только здесь, видимо, надо воздействовать не точечно, как с язвой, а как-то по-другому. Но это уже твоя епархия, и я не могу тебе подсказать. Придётся думать самому, как с его позвонком.

      – Понял. Вот сижу на кухне, варю ему бульон и думаю.

      – Ну и хорошо. Потом мне всё расскажешь.

      Кладу трубку и подхожу к Ваньке. Уснул… Всё-таки лучше использовать тот же метод, что и с Димкиным сыном, то есть втянуть в своё здоровое поле. Где-то я читал, что деревенские знахари иногда так поступали, прижимали больного к себе.

      Трясу его за плечо.

      – Просыпайся… Надо поесть. Я бульон сварил.

      Усаживаю в подушки. Да… Так и не вспотел. Плохо… И по-прежнему дышит очень тяжело. А чего я хотел? Чтоб так, от одного укола, и сразу? Приношу чашку с бульоном. Поглядывая на меня, хлебает. Взгляд совсем потухший.

      – Опять из-за меня корячишься? – и криво усмехается. – Незачем всё это…

      Мне вдруг становится ясно, что Ванька совсем не борется с болезнью! Сейчас он мне не союзник, а скорее противник. И первое, что мне надо сделать, это преодолеть его нежелание жить. Надо убрать стресс! Успокоить его.

      – Ты давай лучше пей. Увы, это не водка, но зато, наверно, съедобно.

      – Пожалуй… – и хлебает дальше.

      – Ещё принести?

      – Если не влом…

      Приношу. Пьёт… Опорожнил вторую чашку.

      – Ох… Хватит… Спасибо…

      Укладываю его снова. Кладу руку на лоб. Тридцать девять… Лучше, но надо проверить. Делаю очередные уколы и ставлю градусник. Да… Тридцать девять и одна.

      – Мне немножко холодно стало… – слышу я виноватое бормотанье.

      – Я тебя сейчас согрею, – и начинаю раздеваться. – Двигайся!

      – Ты чего? Спать будешь?

      – С тобой