Мой Ванька. Алексей Лухминский

получиться неплохой папашка. Но ты не расслабляйся! Это только – со временем!

* * *

      – Слушай, шеф! – Димка сбивчиво говорит в трубку. – Можно, я завтра на работу не приду? У меня с мелким что-то совсем плохо. В садике, понимаешь, простудили… Температура зашкаливает. Аж тридцать девять и шесть! И дышит тяжело…

      – Жаропонижающее давали? – спрашиваю я, понимая, что говорю, как доктор.

      – Не можем никак его заставить. И укол сделать сами не можем. Звонили в «Неотложку», а те сказали, что все на выезде и завтра придёт участковый врач.

      Понимаю, что от меня сейчас зависит многое, может быть, даже и жизнь пятилетнего Вовки.

      – Я сейчас приеду. Только по дороге заскочу в аптеку. А ты свою там подготовь. Куда ехать? Я ведь у тебя ещё не был на новой квартире.

      Димка только полгода как разменял свою коммуналку. Он мне ближе, чем Лёха, и знает про мои медицинские устремления.

      …Поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж. Звоню.

      – Привет. Извини, что тебя всполошили, – бурчит хозяин, открывая мне дверь.

      – Твоя в курсе? – вместо приветствия спрашиваю я.

      – Да, я её уболтал.

      Скинув кроссовки, иду мыть руки. В сумке у меня уже есть всё необходимое – и жаропонижающее, и шприцы. Даже фонендоскоп, а проще трубку, я взял с собой. Спасибо Кириллу Сергеевичу, что подарил в Булуне свой.

      Димкина жена Катя сидит рядом с сыном.

      – Здорово, – осторожно здороваюсь я с ней, зная, что она меня за что-то недолюбливает. – Разреши-ка мне тут присесть…

      Молча уступает своё место.

      – Ну привет, Вовка-морковка, – и улыбаюсь пацану.

      – Привет… – он вдруг открывает глаза и тоже мне улыбается.

      – А ведь даже глаз не открывал, – тихо произносит мать за моей спиной.

      – Ты, Вовка, лежи спокойно, а я тебя немножко посмотрю. Хорошо?

      – Хорошо… А это не больно?

      – Нет, конечно! Я только руками немного повожу над тобой…

      Специально не хочу сначала слушать его, чтобы голова не сбивала ощущений рук. По мере своей практики я стал понимать, что сначала руки, а потом уже всё остальное от традиционной медицины. Пальцы крючит как раз над лёгкими, и дышит мальчик уж очень тяжело. Вижу тёмное пятно именно в этом месте. Точнее, где-то справа… И на горле…

      – Теперь давай-ка я послушаю, что там у тебя внутри, – и достаю трубку.

      Долго слушаю. Действительно, справа хрипы и дыхание очень тяжёлое.

      – Давай горлышко посмотрим?

      – Давай… А ты не будешь мне ложку совать?

      – Не буду.

      – Честно?

      – Честно-честно! Если хорошо рот откроешь, – и обращаясь к Димке, прошу: – Фонарь какой-нибудь дай.

      Приносит…

      – Открой рот…

      Вовка старательно открывает рот и я свечу туда фонариком…

      – Ну всё. Закрывай. И кто тут у нас сосульки ел?

      – Я не ел… Только одну. Пососал немножко…

      – Вот у тебя горло и заболело. Верно?

      – Ага… – сокрушённо