Мой Ванька. Алексей Лухминский

спрашивает Ванька.

      – Ректор Медицинской академии, где я сейчас учусь. Кстати, надо будет позвонить и перенести экзамен.

      – Зачем? Из-за меня не успеваешь подготовиться?

      – Я готов, но тебя оставить не могу.

      – Глупости. Не бойся, не помру. А кто такой Юрий Степанович?

      – Профессор. Завотделением в больнице, где я работаю вечерами.

      – Вот… Солидного человека побеспокоил, – братишка виновато сопит.

      – Не парься. Он сам захотел прийти.

      После ужина и уколов собираюсь спать. Ванька двигается на тахте, и я ложусь…

      – Саш… Поговори со мной немного. Если не сильно устал, конечно…

      Понимаю, что братишка сам даёт мне возможность снять его стресс. Значит, многое будет зависеть от меня, от того, что я сейчас скажу. Но мне именно сейчас так не хочется вести душеспасительные беседы! Устал я!

      – Вань, ты думаешь, что в данный момент это актуально?

      – Думаю, да… Саш… Понимаю, что ты после всего… не сможешь общаться со мной, как раньше, но… и я не могу, когда… ты установил отношения «врач – пациент»!

      – А какие же отношения могут быть с тобой сейчас, когда ты очень серьёзно болен? Врач, а я в данный момент – врач, не должен сюсюкать с больным.

      – Саш… Но сейчас от тебя исходит не ласка, как тогда, а… сухая прохлада.

      Ого! Чует кошка! А с другой стороны… Ну и пусть, что он виноват! Но это же моё! Этому самому «моему» сейчас плохо, и поэтому ему так нужна моя ласка. А я чего? Обиделся, видите ли… Не стыдно?

      – Вань, ну это издержки твоего состояния, – я пытаюсь выкрутиться.

      – Нет, Саша… Это издержки другого… – и отворачивается.

      – Так… Ну всё… Я с тобой! И буду с тобой, – обнимаю Ваньку, прижимаю к себе. – Спи! А я лечить тебя буду. Тебе тепло?

      – С тобой – да. Без тебя холодно… – вторит он мне двусмыслицей.

      Уверен, что его попытка суицида была во многом спровоцирована алкоголем, а сейчас он окончательно протрезвел. Даже голова, кажется, стала работать нормально.

      Похоже, успокоившийся Ванька заснул. Ну слава богу! Надеюсь, теперь с болезнью мы будем бороться вместе. Вон как сладко посапывает! Даже хрипов особых в дыхании я сейчас не слышу. Чёрт! Не прослушал его перед сном. Ладно! Чего тут руками всплёскивать – раньше думать надо было. Обнимаю и начинаю свои заклинания «Болезнь, уйди… Воспаление, прекратись…» Кажется, на Ванькином фантоме, который я создаю своим воображением, тёмное пятно существенно уменьшилось.

      Среди ночи просыпаюсь. Мысли, которые так и шастают в моей бедной голове, не дают спать. Осторожно встаю, подтыкаю под братишку одеяло и иду на кухню курить.

      Ванька энергетически слаб. Не сейчас, а вообще. Эти его суицидальные порывы… Они говорят в первую очередь о его нестабильной психике, подверженной влияниям воздействий извне. А не связана ли эта нестабильность с низкой энергетикой?

      Действительно – человек, имеющий сильную энергетику, способен ею делиться, даже бессознательно, без какого-либо ущерба для себя. И это бессознательное