На круги своя (сборник). Мария Метлицкая

Плебейская, в смысле. Зато это можно поесть у мамули. Кстати, всегда.

      И еще фасолевый суп. Ум-мм!

      Куропаткин вздохнул, надел пиджак, запер офис и спустился вниз. В ресторан идти расхотелось – захотелось домой. Так захотелось!

      Он быстро доехал до дома, поднялся на свой этаж и, повертев в руках ключи, чуть подумав, нажал на звонок.

      Жена открыла дверь и посмотрела на него так, словно раздумывая: пускать – не пускать?

      Потом, однако, вздохнула и чуть отступила назад.

      – Привет! – сказал Куропаткин и скинул ботинки.

      – Поправь, – кивнула она на развалившуюся обувь. – У нищих слуг нет!

      Куропаткин нагнулся и выровнял свои ботинки.

      Она удовлетворенно кивнула, усмехнулась и молча ушла на кухню.

      Он, не торопясь, вымыл руки и тоже пошел вслед за ней.

      На кухне работал телевизор – какая-то чушь по «Домашнему» – что-то из жизни миллионеров: рублевские жены хвастались успехами маститых мужей и проводили экскурсии по дому.

      Жена жадно всматривалась в экран, и на ее лице было растерянное и жалкое выражение.

      Ванька ковырялся в тарелке с овсянкой и раскачивался на стуле.

      – Не качайся! – резко бросила Инна. – Стул счас развалится!

      – И спину сломаешь! – подхватил Куропаткин.

      Жена бросила на него уничижающий взгляд и зло усмехнулась.

      – Папа пришел! Воспитатель! – прокомментировала она мерзкеньким и елейным голоском.

      Ванька испуганно переводил взгляд с одного родителя на другого.

      Куропаткин сел за стол и посмотрел на сына:

      – Ну, как успехи? В школе и в гольфе?

      Ванька глянул на мать, словно спрашивая у той разрешения – а стоит ли вообще отвечать на вопросы этого человека?

      Инна отвернулась к плите, но вся ее гордая и очень прямая спина кричала, вопила и негодовала в адрес этого человека.

      Ванька пожал плечом:

      – Да нормально! А ты, пап, где был?

      – В командировке, – ответил Куропаткин, немного краснея.

      Инна Ивановна фыркнула, но ничего не сказала.

      – Инн, – наконец спросил муж, – а можно что-то поесть?

      Она резко повернулась к нему, и он увидел, как на ее щеках запылали алые розы.

      Молча и со стуком она поставила на стол сыр, масло и хлеб. Налила себе кофе и села за стол.

      Куропаткин снова вздохнул и промямлил:

      – А кофе?

      Она ничего не ответила, дернулась и стала о чем-то расспрашивать сына.

      Куропаткин встал, сварил себе кофе, взял два бутерброда и молча пошел к себе, чувствуя на своей спине ее очень пронзительный, просто испепеляющий взгляд.

      «Хорошая получилась бы из нее актриса, – устало подумал он, – ну, в каких-нибудь сериалах. На НТВ».

      Он сел за письменный стол, открыл ноутбук и принялся за бутерброды. Потом услышал, как хлопнула входная дверь – жена повезла сына на занятия.

      Он расслабился, потянулся