Мария Метлицкая
Список книг автора Мария МетлицкаяМашкино счастье (сборник)
Героини рассказов Метлицкой – это обычные русские женщины: молодые и старые, счастливые и разочарованные. Они не сплошь писаные красавицы и модели, но зато радушные хозяйки, умеющие приготовить прекрасные блюда, аромат которых доносится сквозь страницы. Автор рассказывает их истории, не стараясь осудить или обличить чьи-то пороки и проступки. А где-то даже деликатно оправдывает – мол, все мы люди, кто не без греха? В этом сборнике особое внимание уделено семье и ее значимости в жизни каждого человека. Здесь с теплотой описывается обстановка уютной квартиры – целого мира, объединившим несколько поколений.
На круги своя (сборник)
В молодости человек живет в предвкушении счастья. Кажется, до него рукой подать. Еще чуть-чуть – и оно придет, накроет волной, захлестнет. Известное выражение «Счастье в простых вещах» кажется не просто несправедливым, но даже оскорбительным: каждый день ходить на работу, любить одного и того же человека, варить борщ и воспитывать детей – это счастье? Нет, конечно! Но наступает момент, когда приходит осознание – счастье именно в простых вещах. В работе, которую делаешь день изо дня, в любимом человеке, который мало похож на рыцаря в доспехах и даже на любимого актера. Но это он приносил чай с малиной, когда ты болела, и решал с вашим ребенком задачи по математике. И мы возвращаемся на круги своя – там, где нас любят и ждут, где нас окружают те самые простые вещи, из которых и складывается счастье.
Добровольное изгнание из рая
У его отца была другая женщина. Он ушел к ней уже достаточно давно, но его мать почему-то не переставала с восхищением повторять, что он – копия папы. Впрочем, в этом разводе не было ничего удивительного: его родители, казалось бы, были совершенно разными людьми. Новая жена отца – Инесса Николаевна – была не похожа на мать. Некрасивая, строгая, беспристрастная, но очень умная – кажется, у них с отцом было много общих интересов…
Хозяйки судьбы, или Спутанные богом карты
Лильку Михайлову легко можно было бы возненавидеть. Было бы желание. За тонкую талию, стройные, загорелые и длинные ноги, за большие зеленые глаза. За рыжеватые пушистые волосы. За белые и ровные зубы – без всяких там дурацких пластинок. За школьную форму из магазина «Машенька», не такую, как у всех – прямую, с грубым фартуком с «крыльями». Магазин-ателье «Машенька» предлагал другую: платье с юбкой-гофре, шерсть тонкая и мягкая, а фартук – с узенькими лямочками и открытой грудкой. Если к советской школьной форме можно было притянуть слово «изящная», то это, несомненно, была она, форма из «Машеньки». Такие формы были у девочек из «хороших семей». С приличными зарплатами…»
Умная женщина Зоя Николаевна
«Зоя Николаевна считала себя умной женщиной. Если говорить начистоту, даже очень умной. Судите сами: всю жизнь проработать в торговле, от продавца до директора магазина, и ни разу не иметь крупных неприятностей. По-настоящему крупных. Тьфу-тьфу. Конечно, всякое бывало – и ночей не спала, от ужаса тряслась, и взятки давала, да по молодости не только взятки. Все было. Но худо-бедно все разруливала. Все потому, что есть масло в голове. И еще потому, что никогда не зарывалась. Всем жить давала. Но и про себя не забывала, что говорить…»
Счастливая жизнь Веры Тапкиной
«Вера Тапкина была из невезучих. Многое в ее жизни могло бы сложиться по-хорошему, а сложилось иначе. Для начала Вера могла бы родиться в Москве – когда-то ее родители жили там и трудились на заводе ЗИЛ. Потом им надоело общежитие, и они вернулись в свой маленький и сонный городок в четырехстах верстах от столицы. За год до Вериного рождения…»
На круги своя
«– А браслет я отдам Люське, – бубнила Тереза. – Ага, отдай, – откликнулась Нана и добавила тише, глубоко вздохнув: – Господи, ну как же мне все надоело! Она влезла на старый шаткий венский стул и потянулась к верхней полке огромного темного резного буфета. Боже, сколько на нем резных финтифлюшек, затейливого деревянного кружева, крученых непонятных цветов, утиных и рыбьих голов – и сколько же на всем этом старье пыли! Тереза, увлекшись любимой темой, продолжала: – Борьке квартиру, а кому еще? Все-таки он единственный кровный родственник…»
Легкая жизнь
«Отца мать прозевала из-за своего патологического для женщины нелюбопытства, ни разу не задержавшись после работы с бабами у подъезда. Бабы за это считали ее высокомерной и слегка недолюбливали, хотя и уважали. Мать работала старшей сестрой в районной поликлинике. И, конечно, в доме многие к ней обращались: выписать рецепт, померить давление, да просто пожаловаться на какую-то хворь, безусловно, тайно ожидая совета. Мать была человеком строгим, даже сухим, но с чувством юмора и без занудства. Проходила как-то вечером мимо соседок на лавочке, кто-то ее окликнул: Лида, мол, посиди, переведи дух. Мать шла с работы и по дороге купила мяса и большого, еще живого сома – сумка была тяжелой, но это была все равно удача…»
Ева Непотопляемая
Еву часто называли Ловкой и Всемогущей, и на это у людей были причины: столько раз эта женщина падала на самое дно, лишалась всего, но всегда вновь поднималась на ноги. Ева могла решать вопросы любой сложности. Вокруг нее всегда крутилось множество мужчин. Она постоянно безупречно выглядела. Чем не повод для зависти? Многие и завидовали. А многие восхищались. Равнодушным не оставался никто…
Бедный, бедный Лева
«Санаторий в Прибалтике – воздух, сосновый бор, озеро с дикими лебедями, красные шляпки сыроежек на зеленом мху. Чистые и уютные номера, шведский стол, ненавязчивый, вышколенный и очень профессиональный персонал. Прибалтика – это Запад. Так было всегда, даже в застойные советские времена. Тихий и уютный городок. Машин немного, людей в магазинах почти нет. Много интересного – вязаные авторские вещи, стильная керамика, красивая посуда. Вкуснейший хлеб с тмином и замечательные молочные продукты…»