На круги своя (сборник). Мария Метлицкая

назавтра договорились поехать в «Детский мир» – за этими роботами, о которых так мечтает Ванька.

      На жену он почти не смотрел, словно ее и не было вовсе. А когда она позвала обедать, нехотя встал, словно делая ей огромное одолжение.

      Увидев в тарелке кусок приготовленной на пару рыбы и отварную брокколи, скривился и уставился на жену.

      – А нормальной еды у нас нет?

      Она почему-то растерялась, опешила и не ответила хамством.

      – Есть пельмени… готовые… хочешь? – перепуганно сказала она.

      И он с тяжелым вздохом согласился на пельмени.

      – Уж лучше готовые, чем эта бурда.

      Ванька тоже закапризничал и стал отпихивать тарелку с рыбой, затребовав готовых пельменей.

      И Инна, к удивлению сына и мужа, молча сварила пельмени.

      Ночью она, как всегда, легла на свою половину и чуть – самую малость, но он заметил, – придвинулась к нему.

      А он отвернулся и тут же уснул. Но перед сном ехидно подумал: «А-а, прочухалась! Значит, не дура. Хотя бабы и без мозгов все просекают – сердцем чуют, как в фильме сказано. Вот пусть и помучается. А то… совсем обнаглела. А ну как закручу роман с тезкой – вот тогда и посмотрим. Чего стоит твой безответственный муж Николай Куропаткин!»

      Инна откинулась на спину и уставилась в потолок. «Странно все это, – думала она, – и что это значит?»

      Расстроилась, долго не могла уснуть и решила, что с утра позвонит маме. Может, она все объяснит?

      Утром она, нажарив оладий, бегала по кухне и заглядывала мужу в глаза. А Куропаткин был неприступен, болтал только с Ванькой, обсуждал с ним планы на день.

      После завтрака они стали собираться, и Ванька спросил, берут ли они с собой маму.

      Куропаткин ответил, что нет – выход у них чисто мужской, без, как говорится…

      Ванька вздохнул и кивнул. И было неясно, расстроился он или не очень.

      Инна задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как муж и сын садятся в машину. Потом убрала посуду, села на стул, посидела немного и стала звонить матери.

      А после – подружкам, Кристине и Яне. Перетереть. Ну и, конечно, все про них, про козлов. Про мужиков в смысле.

      День прошел бодро и весело – купили игрушки, поели в «Макдоналдсе» запрещенную пищу и даже сходили в кино.

      Инна позвонила всего пару раз, и то на телефон сына – мужа не беспокоила.

      Придя домой, Куропаткин молча выпил чаю и так же молча лег спать.

      Но сон почему-то не шел. Совсем. Он снова стал вспоминать Ольгу и Энск. Думал о Дарье Ведяевой и ее незавидной судьбе. Потом вдруг в голову пришла совсем нелепая и дикая мысль – а может быть, Ольга и родила? Не Дарью, понятно. Другую девочку, ну, или парня. И ходит та девочка или тот парень по шумному, дикому, страшному городу и ищет работу. А работу ему или ей не дают. Шугают провинциалов, обманывают. Такие, как он. Впрочем, он никого не обманывал, нет.

      А может, не Ольга тогда родила. В смысле – от него, дурака. А какая-то другая женщина, с кем он когда-то… Во Владивостоке в командировке. Дежурная по этажу. Имени он ее, конечно, не помнит. Но ведь