На круги своя (сборник). Мария Метлицкая

сказать. Точнее, узнать, – тут он притормозил и, смущаясь, спросил: – А как ваше отчество, Дарья?

      И замер.

      – Отчество? – переспросила она удивленно. – Николаевна. Дарья Николаевна Ведяева – отчеканила она, и в ее голосе появилась надежда. – А что? Вы меня… нанимаете?

      Все сходится. Это его дочь. И Ольга дала ей его отчество.

      Куропаткин молчал. Молчал долго, минуты три. Потом наконец хрипло выдавил:

      – А как вы про нас узнали?

      – Обыкновенно, – спокойно ответила Дарья, – из газеты «Работа для всех». Есть такая газета. Ну, да вы же знаете. Сами давали туда объявление!

      – Давал, – тупо повторил он, – и в Интернет – тоже давал.

      – Ну, вот, – обрадовалась она, – значит, все правильно, да?

      – Правильно, – так же тупо повторил он.

      И снова возникла пауза.

      – Так я вам… подхожу? – тихо и осторожно повторила она. – Ну, раз вы… звоните?

      – Слушайте, Дарья, – вдруг быстро заговорил он, – я не об этом. А как, вы меня извините, звали вашу мать?

      – Кого? – удивилась она. – Мою мать?

      Он повторил резко:

      – Да! Вашу мать!

      Она тихо вздохнула и ответила:

      – Света. Светлана. Светлана Николаевна Ведяева.

      – Какая Светлана? – удивился он. – Такого не может быть! Почему вдруг Светлана?

      – Ну, так ее звали, – осторожно сказала Дарья слегка испуганным голосом. – И почему так не может быть?

      – Так, подождите! – грубо оборвал он ее. – А отчество? Ну, ваше отчество. Вы – Николаевна, да? Значит, ваш отец был Николай?

      – Нет, – ответила она и громко всхлипнула. – Как звали отца, я не знаю. Мама не говорила. Она… вообще не хотела о нем говорить… А Николаем был дедушка. Мой дедушка Коля. Ну, и они решили, что отчество я буду носить его.

      Она замолчала, не очень понимая, почему этого странного человека интересуют такие подробности.

      – Дедушка? – озадаченно переспросил Куропаткин. – А мать – Светлана? – туповато повторил он. – Ну, все понятно, – как-то расстроенно произнес он и нехотя добавил: – Я перезвоню вам, Дарья. Надеюсь, не возражаете?

      Она совсем раскисла, расстроилась и грустно сказала:

      – Конечно. – И торопливо добавила вслед: – Я буду ждать. Очень-очень.

      Куропаткин нажал отбой и плюхнулся в секретарское кресло. Покрутился немного – вправо и влево. Просвистел какую-то песенку. Включил кофеварку и снова крутанулся вокруг своей оси, подумав, что Полинкино кресло куда удобнее его и, судя по всему, намного дороже.

      «Стерва! – в который раз подумал он. – Наглая стерва!»

      Пока он пил кофе, раздумывая, стоит ли ехать домой или, может, остаться еще на одну ночь в офисе, чтобы Инна Ивановна слегка задумалась о своей личной и семейной жизни. Чтоб испугалась. В конце концов. Вспомнила, цаца, что ей уже сорок. И что целлюлит, и что ботокс. И что… Да есть над чем задуматься, кстати. При всей ее прелести… А возраст-то виден. Не девочка, чай. А он, Куропаткин, еще о-го-го! Высокий