Штурм Грозного. Анатомия истории терцев. Владимир Коломиец

прошел на баз. Там лежал кто-то неподвижный, может быть мертвый. Хозяин двора вместе с сыном прижимали к земле другого бьющегося человека. А затем, отпустив его, стали бить ногами.

      – Коней хотели увести! – кричал старик. – Убью!

      – Степан, останови их, – прокричала, подбежав к атаману, хозяйка. – Не дай пролиться крови.

      – Дай мне! – прокричал подбежавший к дерущимся сосед и хотел с размаху ударить ружьем лежащего на земле человека.

      – Остановись! – твердо сказал Степан, подходя ближе. – Что там, конокрады?

      – Они собрались уже увести коней, но мы не дозволили, – рассказывал в горячах старый казак Варлыга. – Двое успели сбежать.

      Возле стены сарая Степан разглядывал лежащую фигуру с поджатыми ногами. Когда тело перевернули, из груди раздался прерывистый стон.

      Атаман перекрестился.

      – Да он живой, – сообщила хозяйка.

      – Значит, парняга уже вытащил счастливый билет, – сказал он.

      – Завтра отвезем их в аул, – распорядился Степан и пошел к себе.

      А по станице понеслось:

      – Там двоих воров прибили, – передавали друг другу спешившие на шум станичники.

      На следующее утро казачья делегация выехала в чеченский аул. Небо совершенно потемнело. Черные тучи предвещали или грозу, или сильный дождь. Однако все обошлось благополучно. Уже в полдень казаки были на месте.

      Узнав о причине приезда станичников, на аульскую площадь собралось почти все население.

      – Милости просим в кунацкую, – пригласил чеченский староста.

      – Благодарим за гостеприимство, – отвечал посланный старшим Гладков. – Если дело дойдет до угощения, мы не сомневаемся в вас. Но теперь не до него.

      – Что вы хочете? – спросил старшина.

      – Мы привезли двух ваших джигитов, захваченных на воровстве, – отвечал Гладков, – осудите их сами, по своим законам. А те, что убежали, пусть вернут украденное. – И он дал команду развязать пленников.

      – Хоть мы и не родились между вами, но сделались соседями, а со многими и кунаками. Уже много лет живем мы вместе, и до сих пор никто, сколько нам известно, не проявлял к вам недовольства. Надеемся, и в ваших сердцах нет против нас ничего дурного.

      – Верно, уважаемый, – почтительно отвечал старшина. – Живите себе на здоровье. Будем, как и прежде, добрыми соседями и кунаками.

      – Тогда давайте удерживать свою молодежь от лихачества и разбоя, а то так и до крови недалеко, – продолжил Гладков.

      – Правильно говоришь. Извините за наших джигитов, а с ними мы сами разберемся, – заверил старшина. – А за причиненный ущерб родственники грабителей вам заплатят.

      – Верно я говорю, люди? – обратился он к толпе.

      – Верно, верно! – раздалось из толпы и вновь потянулось молчание.

      – Если так, медлить нечего. Давайте сразу разрешим этот вопрос. И мы оставим аул. К вечеру нам надо быть дома.

      – Нет, так не пойдет, – сказал старшина. – Без обеда мы вас не отпустим, правда, люди?

      – Правда, – ответила толпа.

      – Что