Штурм Грозного. Анатомия истории терцев. Владимир Коломиец

крепки в кости и, в отличие от них – бритых, с шевелюрой на головах. Асланбек в черкеске и мягких сапогах. Казаки в цветных рубахах и холщовых штанах, как море разливное.

      Хозяева за столом с уважением относились к гостям.

      – Вот берите барашка с вертела да кумыс, – в один голос предлагают они им.

      – Налей нам еще максымы, – сказал Асланбек дочери, которая помогала тут с угощением.

      – Мир и достаток твоему дому, Асланбек, – благодарили казаки хозяина, когда его дочери в очередной раз подавали угощение.

      Асланбек улыбнулся и торопливо поднялся от очага.

      – Угощайтесь, угощайтесь, гости дорогие, – говорил он в сердцах. Ведя разговор с гостями, он отцовским взглядом углядел, что уж очень один из гостей на его дочь поглядывает.

      «Да и сама Асият, видно, к нему неравнодушна», – подумал он. На три дня к старшей дочери отпустил и вот гляди – перемигиваются. Хороша у него младшая Асият – гибка, как серна, юна, а грудиу нее уже, как башни. Кожау нее как оливки, волосы как черный виноград, вьются – змеятся, как лоза. Но и парень не промах, такой умыкнет, и делать нечего. Видно, очень понравилась ему Асият, вон как пылают щеки.

      – Эй, Асият, дочь моя, дорогая, ненаглядная, угощай еще гостей.

      Засмеялась Асият – поняла отца. Подавая парню следующее блюдо, она в упор посмотрела ему в глаза и отпрянула. Андрей взглянул на Асият и густо покраснел. Она, заметив это, опустила глаза.

      Поставив закуски, девушки вышли из кунацкой, пятясь, так как по обычаю не полагалось оборачиваться к гостям спиной.

      – Асият, ты видела, как смотрел на тебя тот парень? – тихо спросила ее сестра, когда они вышли из кунацкой.

      – Бессовестный, не постеснялся даже отца. Не знаю, что подумают родственники.

      А тем временем в кунацкой уже шли по кругу чаши, наполненные максымой. Андрей отказывался от напитка и, как только появилась возможность, вышел на двор. Асият с сестрой стояли у калитки. Когда он подошел к навесу, раздался голос:

      – Что ты ищешь?

      Он вздрогнул, но быстро нашелся:

      – Просят максымы.

      – Асият, набери ему максымы, кадка там под навесом, – сказала сестра.

      Асият, склонившись над кадкой, стала наполнять максымой кувшин, который кстати оказался тут же. Андрей взял ее за руку и попытался обнять. Асият до того растерялась, что сначала не оказала ему сопротивления. Он успел поцеловать ее в плечо.

      – Душа моя, красавица! – шептал он, жарко дыша ей в ухо.

      – Пусти! – вырываясь из объятий, сказала она и оттолкнула его. Подошла сестра, и Андрей пошел обратно в кунацкую.

      – Нужно еще максымы? – спросил он сидящих и, не дожидаясь ответа, подал им кувшин. Чаша, наполненная максымой, вновь пошла по кругу.

      А сестры во дворе продолжали разговор.

      – Хороший парень, правда? – спросила старшая.

      – Кто, кто? – покраснев, переспросила ее Асият.

      – Кто-кто – Андрей. Что он тебе говорил?

      – Красавицей назвал, пытался за руку взять, – отвечала та, опустив голову. – Только не судьба