Звёздная метка. Александр Кердан

длительное путешествие только затем, чтобы отведать московских блинов или сидеть в душном номере?

      Она решительно надела шапку и тоном, не терпящим возражений, сказала:

      – Пойдёмте. Нам с вами, кажется, надо на Хитровку. А там в таком наряде, как у меня нынче, мне будет куда спокойнее, – и первой шагнула на ступеньки лестницы, ведущей вниз.

      Панчулидзев покорно поплёлся следом, уже не удивляясь тому, что последнее слово опять осталось за ней.

4

      Оставив извозчика на Солянке, скользя по наледи и оттаявшему местами грязному булыжнику, Панчулидзев и Полина спустились кривым переулком к площади Хитрова рынка.

      Вся низина была окутана паром. Это дышала незамёрзшая в этом году Яуза. К её влажным испарениям примешивались клубы дыма от десятка костров, разожжённых торговками, готовящими еду для сотен оборванцев, обитающих здесь.

      Клубами вырывался пар из отворяемых поминутно дверей лавок и облупленных ночлежных домов, окружавших рынок. Тяжело пахло отбросами и гнилью. Временами лёгкий ветерок доносил другие, не менее отвратительные запахи: махорки-горлодёра, прелых портянок и сивухи.

      – Нет, это – не Лондон… – зажимая нос, прогнусавила Полина.

      – Вам лучше не говорить, мадемуазель, – тихо заметил Панчулидзев, с опаскою поглядывая на возникающие из тумана и исчезающие в нём испитые рожи местных обитателей. Все они как-то недобро поглядывали на них.

      Панчулидзев молча прошёл несколько метров, однако не удержался, спросил:

      – Вы разве бывали в Лондоне?

      Полина ответила, стараясь говорить мужским голосом:

      – Отец служил советником в нашей миссии. Я ещё была, то есть был… совсем молод.

      Они миновали огромный навес, под которым толпились приезжие рабочие. Перед ними прохаживались с важным видом подрядчики, приценивались, договаривались, здесь же сколачивали нанятых в артели. Слышались возгласы:

      – Эй, кто ещё по плотницкой части?

      – Каменщики, айда ко мне!

      – Кузнечных дел мастера подходи сюда, да поживей!

      Перекрикивая подрядчиков, верещали торговки-обжорки, предлагая свои товары: тушёную картошку с прогорклым салом, щековину, горло, лёгкое и завернутую рулетом коровью требуху.

      – Л-лап-ш-ша-лапшица! Студень свежий коровий! Оголовье! Свининка-рванинка вар-рёная! Эй, кавалер, иди, на грош горла отрежу! – хрипела одна баба с похожими на очки синяками на конопатом лице.

      – Печёнка-селезёнка горячая! Голова свиная, незрячая! – верещала гнусавым голосом другая товарка с провалившимся носом.

      Какой-то оборванец стоял рядом, подначивая её:

      – Печёнка-селезёнка, говоришь? А нос-то у тебя где?

      – Нос? Был нос, да к жопе прирос! На кой он мне ляд сдался?..

      От подобных речей, дурных запахов и всего увиденного Панчулидзева замутило. Он потянул Полину за руку, стараясь скорее миновать смрадную площадь.

      Однажды он уже побывал в похожем злачном месте – в Петербурге на Сенной площади. Ходил туда из интереса,