Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? (сборник). Фредрик Браун

сделал серьезное лицо:

      – Как тебе шляпа?

      – Классно. Где брал?

      – Я-то? У Герфелда, – произнес я.

      – Ты вспомни как следует. Мы с тобой тогда в Лейк-Дженива были – сдернули туда, пока тут пыль не уляжется. А вернулись, как Блейн нам телеграмму отбил. Помнишь ту гардеробщицу в ресторане?

      – Брюнеточку? – уточнил я.

      – Во-во. Вспомнил теперь? Она тебе и купила шляпу, когда твою ветром сдуло в машине. Чего ж не купить, ты на эту крошку за неделю баксов триста потратил. Хотел в Чик ее с собой увезти.

      – А чего не увез? Не помню уже.

      – Потому что я не велел. Босс тут я, заруби это себе на носу. Ты бы еще два года назад спекся, если бы не я. Кому-то надо смотреть, чтобы ты из штанов не выпрыгивал… Кончай лыбиться, я сказал!

      – Есть, шеф! За что бы я, интересно, спекся? – подхватил я.

      – Да хоть бы за банк «Бертон». Больно пострелять любишь. Ну, сунулся кассир к кнопке, зачем его мочить-то было? Мог бы и в руку стрельнуть.

      – А если бы он дотянулся?

      – Или когда мы со Сванном разбираться пошли. Его бы как раз замочить, и всех дел, а ты? Помнишь, что с ним сотворил?

      – Ну и чего? Он сам напросился.

      – Неплохо, Эд, – улыбнулся дядя, выйдя из роли, – но больно уж ты спокоен. Ты парень дерганый. У тебя ствол под мышкой, и ты о нем ни на минуту не забываешь.

      – Ясно, – кивнул я.

      – Еще глаза. Видел, какие глаза бывают у парня, который пару косяков выкурил?

      – Да.

      – Ну вот. Он король вселенной и при этом весь на пружинах. Сидит вроде тихо, но никто его и десятифутовым шестом не захочет тронуть.

      – Ага, понял.

      – Вот и запомни. Не смотри на человека так, будто убить его хочешь, это любительщина. Смотри сквозь него, словно тебе без разницы, убивать его или нет. Как на телеграфный столб.

      – А голос как должен звучать?

      – Пасть вообще не разевай – отвечай только, если я о чем-то спрошу. Говорить буду я, и кратко. – Дядя посмотрел на часы. – Пять, в наших местах как раз утро. Двинули.

      – Это на весь вечер?

      – Может, и дольше.

      – Я тогда позвоню? Только это личное… подождешь меня в холле?

      – Конечно.

      Если бы ответила мама, я бы повесил трубку, не хотел говорить с ней, не узнав сначала, что ей наплела Гарди. Но ответила она, сестрица моя.

      – Гарди, это Эд. Мама встала уже? Говорить можешь?

      – Она в магазин пошла. Ох, Эдди, какая я дура!

      Похоже, все на мази.

      – Ладно, забыли, только чтобы это было в последний раз, ясно? Выкинешь такое опять – придушу.

      Гарди хихикнула.

      – Мама знает, что ты выдула ее виски?

      – Нет, Эдди, я очухалась первая. Самочувствие было жуткое, мне до сих пор плохо, но мама чувствовала себя так же и ничего не заметила. Я сказала, что у меня голова болит, вот и все.

      – А как же гениальный план отучить ее от питья?

      – Про это я, Эдди, забыла начисто. Старалась только не попасться ей под горячую руку, если бы она начала кричать, я бы уже не выдержала.

      – Вот и выкинь это из головы. Вместе