Венецианский купец. Уильям Шекспир

впрах меня.

      Скажите просто мне, что надо сделать

      И что, по-вашему, я сделать в силах, —

      И я готов на все. Так говорите ж!

      Бассанио

      Богатая наследница в Бельмонте

      Живет; красавица – прекрасней вдвое

      Высокой добродетелью; порой

      Ее глаза привет мне молча слали.

      Ей имя – Порция; она не ниже

      Супруги Брута, дочери Катона.

      Весь мир ей знает цену: с разных стран

      Четыре ветра навевают ей

      Искателей. А солнечные кудри

      Как золотое светятся руно;

      Бельмонт они в Колхиду обращают,

      И не один Язон туда стремится.

      О, будь возможность у меня, Антонио,

      С любым из них достойно состязаться, —

      Душа моя предсказывает мне,

      Что я бесспорно одержу победу.

      Антонио

      Ты знаешь, вся моя судьба – на море:

      Нет у меня ни денег, ни товаров,

      Чтоб капитал достать; ступай, узнай,

      Что может сделать мой кредит в Венеции.

      Его я выжму весь и до предела,

      Чтоб к Порции в Бельмонт тебя отправить.

      Ступай, – разузнавать мы будем оба,

      Где деньги есть: найдем их, без сомненья,

      Под мой кредит иль в виде одолженья.

      (Уходят.)

      Сцена 2

      Бельмонт. Комната в доме Порции.

      Входят Порция и Нерисса.

      Порция. Правду сказать, Нерисса, моя маленькая особа устала от этого большого мира.

      Нерисса. Так бы это и было, моя дорогая синьора, если бы у вас несчастий было столько же, сколько счастья. Но, видно, тот, кто слишком много ест, болеет точно так же, как тот, кто мучается от голода. Поэтому счастье – в золотой середине: излишество скорей доводит до седых волос, чем умеренность, которая ведет к долговечности.

      Порция. Прекрасные нравоучения, и прекрасно сказаны.

      Нерисса. Они были бы еще лучше, если бы исполнялись, как должно.

      Порция. Если бы делать было так же легко, как знать, что надо делать, то часовни стали бы храмами, а бедные хижины – царскими дворцами. Хорош тот священник, который поступает по собственным поучениям. Мне легче научить двадцать человек, как надо поступать, чем быть одной из этих двадцати и следовать собственным наставлениям. Рассудок может предписать законы крови; но пылкий темперамент перепрыгивает через все холодные правила. Юность – сумасбродный заяц, который перескакивает через капкан калеки-благоразумия. Но все эти рассуждения не помогут мне выбрать мужа! Бедная я! Слово «выбрать»! Я не смею ни выбрать того, кого хочу, ни отказать тому, кто мне не нравится: воля живой дочери порабощена волей умершего отца! Не жестоко ли это, Нерисса, что я не ногу ни выбрать, ни отвергнуть?

      Нерисса. Ваш отец был всегда добродетельным человеком, а к людям чистым душою в предсмертные минуты иногда приходит благое прозрение: раз он придумал эту лотерею, – три ларца, золотой, серебряный и свинцовый, и тот, кто угадает его мысль, получит вас, – так поверьте, угадает, наверно, тот, кто по-настоящему любит. Но скажите: есть ли у вас хоть к одному из прибывших царственных женихов какая-нибудь склонность?

      Порция.