Москва. Дмитрий Пригов

от поспешного рыданья

                       Становится язык грешней.

                       И не столь беден, сколь немыслим.

                       Какою божею слюной

                       Он лепится на страшной выси? —

                       Ах, ласточка! Пернатый Ной!

                       Да под ногтями знак Иеговы —

                       Куриный царственный помет…

                       Родимые! Но это слово

                       Не токмо что с ума сведет!

      1111 | 01015 Но это безумство – как ящик по росту! —

                       Не жаловаться и не уврачевать.

                       Рядками деревьев вживаются в простынь —

                       И ужасом трубным их не оторвать.

                       Обесстрашенный мир умещался на окнах,

                       Родством и рейсфедером выпит до дна.

                       Приставленный к дальней сухотке бинокля,

                       Белел и сводил человеков с ума.

                       Бескрылые крыши, дома и растенья —

                       Ревнительный, нищенский глаз и призор.

                       Но сердце мое, укрепись, как над тенью!

                       Расправься и выкрои новый простор.

      1111 | 01016 Беда какая! За остаток дней

                       Нам всей землей уже не расквитаться.

                       И верная погибель тем верней,

                       Что не уйти, как Лот, и не остаться.

                       И это ты да я – и весь секрет!

                       Да честь певца на конкурсе рысистом,

                       Да насекомовидный свой ответ

                       Под фонарем растит разлучник истин.

                       Он прав! Он – сонм! Он подразмерен! Он —

                       Мой друг! Mein Freund! Мой дорогой! Mein Lieber! —

                       Он серебрит измученный закон…

                       Но мы и без того погибли б.

      1111 | 01017 Я тоже жил язычеством судьбы,

                       У страха задирал подолы

                       И видел гроздья, долы

                       И зелено-несущие столбы.

                       И тайны пах душней копны,

                       И смерти запах сладко-вязкий…

                       Но кто над вещью отнимал повязку —

                       Не видит больше глубины.

КСТАТИ

      1111 | 01018 Какой-нибудь Григорий златоустно

                       Об адском рассуждал огне.

                       А мне,

                       А я, быть может, в мир пришел затем,

                       Чтобы сказать, что уши – лишнее искусство

                       На камне человечьей головы.

                       А вы,

                       А вам приятней слушать про огонь.

                       Но меня – не тронь!

      1111 | 01019 Соль солона, как для домохозяек…

                       А ведь она