Москва. Дмитрий Пригов

и стрекочут звери —

                       Твои любимцы! В прошлой вере

                       Безвинно отданные нам.

                       А вот пчела, на склоне дня

                       Цветочный запах чуя дольний,

                       Летит, летит в твои ладони

                       Замолвить слово за меня.

      11 | 00993 Тяжелый глянец отсыревших дней,

                       Где вровень с птицей, спящей над трубой,

                       И крышею свинцовой, лицедей —

                       Мотает клен опухшей головой.

                       За ними безвозвратные кусты,

                       По горло замурованные в страсть,

                       Стоят, как бессловесные пласты,

                       И все не могут заживо упасть.

                       Вот, живописец, дело для тебя!

                       Так прорубай свой онемелый холст,

                       Пока навстречу выстрел сентября

                       Сердечную не переломит кость!

      11 | 00994 Начинающийся листопад.

                       Проходящий сентябрь ненароком

                       Задевает кусты наугад

                       И грозит непрощающим сроком.

                       Перед ним леденеет заря,

                       И распахнуты насмерть ограды,

                       И летит, безрассудством горя,

                       Омут неосвещенного сада

      11 | 00995 Темнеет пруд. Но там, за ним,

                       Где берег противолежащий:

                       Объявленником соляным —

                       Деревья, воздух, свет летящий…

                       Как стравленные витражи! —

                       Прижизненное достоянье! —

                       И только дух перебежит

                       Мучительное расстоянье.

                       Вопьется, выпьет, как пчела

                       И выплачет их поименно,

                       Тех, что засвечены вчера

                       И высветлены лишь сегодня.

      11 | 00996 Я шел между створками зданий.

                       Пейзаж был привычен, и вдруг

                       Распались его очертанья,

                       И выпали жесты из рук.

                       И весь этот мир неурочный —

                       Край города, ветер, листы —

                       В какой-то растительной точке

                       Сходился корнями и стыл,

                       Ни малой чертой предстоящей

                       Не крася лица своего,

                       И я был не как предстоящий,

                       А как сердцевина его.

      11 | 00997 Под вечер, как у меловой черты,

                       Спадают с города черты.

                       На гулких, как для бега колесниц,

                       Огромных