Москва. Дмитрий Пригов

ли намек случайный.

                       А с черной ягоды поборы,

                       Где палец оскользнется вновь! —

                       И кровь кропит руки узоры,

                       Не плачущая с детства кровь.

                       А можжевеловые страсти!

                       Страстей терновых ли предстой?!

                       Но слово их не передаст —

                       И говорить о том не стоит.

ГАМЕЛЬН

      11 | 01001 Над городом, что стыл внизу,

                       Чужое облако стояло,

                       Похожее на пыльный звук

                       Валторны с ближнего вокзала.

                       Оно снижалось, и как сном

                       К нему притягивались тут же

                       Вся пыль, весь ужас, дети… – все,

                       Что было в городе летуче.

      11 | 01002 Завешен день водой скользящей,

                       Как попечением небесным,

                       И виден каждый милый хрящик,

                       Что кажется лишь неизвестным.

                       К дыханью подступают травы,

                       Набухли, расплетаясь, нервы,

                       И даже ломота в суставах,

                       Как чья-то ласковость сверх меры.

      11 | 01003 Но к ночи, где тончает глаз примерный

                       И утончается несообразный слух,

                       Вот слышится летучей мыши скверный

                       Полет, вот уханье совы, вот двух,

                       Вот чей-то шепот, лепет, шорх… Вот смутный

                       Над лесом словно пролетает стон…

                       Да конь, за полем теребящий путы,

                       Роняет надоедный звон.

      11 | 01004 Как передать пугливость расстояний

                       И перебежчивую жуть теней?

                       Пытливый карандаш не в состоянье

                       Объединить их трезвостью своей.

                       Когда под вечер плавятся границы

                       И холодеет цепкая душа,

                       То между лиц не пропорхнуть и птице,

                       И не просунуть лезвия ножа.

      11 | 01005 Двумя большими ветхими снопами

                       Упало небо в крохотный разрез.

                       Я помню все. Я даже помню память,

                       Ушедшую за ним за крестоверхий лес.

                       Чужая темень встала, как из речки,

                       И стала у лица обман плести,

                       И было, – даже с низкого крылечка,

                       Нехитрой правды было не снести.

КОРНИ РАСТЕНИЙ ЖИВЫХСентябрь

      11 | 01006 В саду, на вокзале пустом, у лотка,

                       Под крышей, за столиком чайной

                       Он словно следил