Москва. Дмитрий Пригов

«Боже! Этот час —

                       Вершина твоего таланта!»

                       И кто за жизнь поруку даст

                       При свете стосвечевой лампы?!

      11 | 01037 Я все это вижу откуда-то сверху —

                       Желтеющий дворик, орешник, орехи…

                       И рядом к ограде прибившийся хлам —

                       Кладбище иль кладбище – как это там?..

                       Звенигород… Август… Одиннадцать дня.

                       Двуслойное солнце повыше меня.

                       Пустынно… Но вот появилось вдали —

                       Не улица… Не платья… Не комья земли.

                       Подвинулось… Сжалось… Расплылось пятном.

                       Потом проявилось… Оделось потом.

                       Вот вижу знакомых уже полтолпы —

                       Вот Мишка, вот Васька, вот Петька Алтын.

      11 | 01038 Где букашке-таракашке

                       Скажем, просто, скажем – крышка,

                       Из вселенской сей окрошки

                       Встанет этот, с полной кружкой.

                       Крытый золотом сусальным,

                       Он исполнит танец сольный —

                       «Господи, какой я сильный

                       Посреди тоски кисельной!

                       Размечу их, словно крошки,

                       Растопчу их, как какашки!» —

                       «Ах ты, червь глухой и сальный!» —

                       «Господи», – ответит ссыльный, —

                       «Рад бы жить, как сын с отцом,

                       Да что делать с подлецом?»

      11 | 01039 Ангинная глина земли

                       Да мясо пространства рустованного…

                       За кончик какой ни возьми,

                       Любой узелок потяни —

                       Все тянет махрой арестованного,

                       Да капает кровь с нарисованного.

      11 | 01040 И возвращается печаль в круги свои,

                       И раздается запах горьковатый,

                       Как листья жгут свидетельства и даты,

                       И возвращается печаль в круги свои,

                       И возвращается печаль в круги свои,

                       И осыпается над этой глушью,

                       И вспыхивают названные души,

                       И называют имена свои.

      11 | 01041 Я иду, как положено пешеходу,

                       Темно. Светло. Дальше нету ходу.

                       Только ветер растаскивает державинскую оду

                       По дудочкам – ай-ду-ду-ду,

                       Или просто – у-у-у.

      11 | 01042 Все глохнет у порога зданья.

                       (Тем более, что зданья нет.)

                       И, как сказал поэт —

                       Мол, нынешние все