Плащаница колдуна. Антон Грановский

в ящик вместе с ампулой яда и заявил, что про кота точно неизвестно – мертв он уже или еще жив. А значит, кот пребывает в третьем состоянии – он как бы находится на развилке между жизнью и смертью. И так будет до тех пор, пока мы не откроем ящик и не узнаем наверняка.

      Глеб считал все это софистикой, неоправданным мудрствованием. Однако сейчас, глядя на мертвого человека в белой рубахе, он склонен был поверить во все, что говорили о нетленных.

      – У него мягкая кожа, – тихо сказал Лагин. – Такая же, как наша. Хочешь потрогать?

      Глеб брезгливо дернул щекой, затем поднес ухо к приоткрытым губам нетленного и прислушался.

      – Я ничего не слышу, – сказал он через несколько секунд.

      – Нужно очень долго слушать, – пояснил ученый. – Мне повезло только с пятого раза. Попробуй еще раз.

      Глеб вновь склонился над нетленным. Все в нем протестовало против этого идиотизма. Но он взял алмаз, а значит, согласился работать на Лагина.

      Постояв над покойником с минуту, Глеб уже хотел выпрямиться и высказать ученому мужу все, что думает о его «учености», как вдруг услышал, или ему показалось, что услышал, тихий вздох. А потом – словно бы далекий-далекий шепот на непонятном языке.

      – Черт… – Глеб выпрямился и, испуганно глядя на нетленного, вытер рукавом мигом вспотевший лоб.

      – Ну? Что? – нетерпеливо спросил Лагин и даже чуть-чуть подался вперед. – Ты услышал?

      – Я не уверен…

      – Ты слышал, – улыбнулся седой ученый и удовлетворенно кивнул. – Я рад. Теперь ты не будешь считать меня безумцем.

      – Я не смог разобрать ни слова, – глухо произнес Глеб.

      – Это не обычные слова. Это больше похоже на заклинание.

      Глеб, прищурившись, посмотрел на Лагина.

      – Это голос твоего брата?

      Ученый поправил очки и покачал седой головой.

      – Нет. Это не его голос. Я думаю… – Лагин заговорил тише, – …я думаю, что в тело моего брата кто-то вселился. Кто-то, кто не дает ему до конца умереть.

      Глеб снова склонился над телом. На этот раз он вел себя грубо и безапелляционно – разорвал на груди нетленного рубаху и прижал ухо к его недвижимой груди.

      – Что ты делаешь? – хрипло спросил Лагин.

      – Тс-с-с…

      Глеб прислушался.

      – Странно, – сказал он после паузы. – Сердце не бьется.

      – Ты все еще не можешь поверить в то, что он мертв?

      Глеб выпрямился.

      – Мы должны найти еще одного нетленного. Найти и взглянуть на него.

      – Ты хотел сказать – «послушать», – поправил его Лагин. – Среди жителей Хлынь-града наверняка найдутся такие, кто не убоялся княжьего указа и не стал сжигать своего нетленного. Есть у тебя кто-нибудь на примете?

      Орлов задумался.

      – Неделю назад у одного моего приятеля помер отец, – ответил он после паузы. – Последние полгода старик не мог обойтись и недели без понюшки бурой пыли.

      – Этот твой приятель… он бывший ходок?

      Глеб кивнул:

      – Да.

      – Значит, бурую пыль для больного отца он носил из Гиблого