Плащаница колдуна. Антон Грановский

твоих не только бог, их и жулики любят, – с едкой усмешкой парировал Хомыч. Он глянул вперед и ткнул пальцем в виднеющиеся вдалеке дома: – Вон он, Хлынь-град. Еще до рассвета там будем.

2

      – В Хлынском княжестве сейчас неспокойно, – сказал Хомыч, поглядывая на темные дома и пустые ночные улицы Хлынь-града. – Голядьский князь Орлик к самым границам подступает. Хлынские полки не сегодня завтра навстречу ему двинутся. Князь Егра указ издал: кто будет ратникам мешать да охоронцам княжьим перечить – смерть примет. Так ты, Первоход, поосторожней с ними-то.

      Глеб промолчал. Лагин тоже предпочел не обсуждать опасную тему. Диона же за всю дорогу не произнесла ни слова, как и велел ей Глеб-Первоход.

      Молча ехали еще минут двадцать. Возле Перунова капища Глеб свернул на разбитую улицу, проехал еще чуток и остановил коней.

      – Приехали, – сказал он и указал кнутом на избу с высоченной оградой из тесаных бревен.

      – Богатая ограда, – заметил Хомыч. – За такую даже половцам не пробраться.

      Глеб усмехнулся.

      – Хозяина зовут Угрим Хват, – сказал он. – Ведите себя тихо и не высовывайтесь понапрасну. Говорить с ним буду я, а вы поддакивайте, но только если разрешу.

      – А как мы узнаем, что ты разрешил? – живо поинтересовался Хомыч.

      – Ты – никак, – ответил Глеб. – Останешься сторожить подводу.

      Хомыч боязливо посмотрел на рогожу и хрипло проговорил:

      – Я с мертвецом не останусь. Боязно.

      – Останешься, – спокойно сказал Глеб. Наклонился к уху старика и добавил: – Или вернешь деньги, которые украл у Лагина.

      Глаза Хомыча забегали.

      – Откуда про то знаешь? – хрипло прошептал он.

      Глеб усмехнулся.

      – У тебя на лбу угольком написано.

      Хомыч вскинул было руку ко лбу, но тут же опустил ее.

      – Девку-то хоть со мной оставьте, – попросил он. – Все веселее будет куковать.

      – Это не девка, это нелюдь, – сухо поправил старика Глеб. – И она останется с тобой. Если надумает уйти, не держи. – Глеб спустился с телеги. – Идем, Лагин. Будем с Угримом беседовать.

      У ворот Глеб хмуро оглядел тяжелую калитку и громыхнул кулаком по дубовым доскам. За воротами заливисто забрехали собаки. Потом скрипнула дверь, и послышались тяжелые шаги.

      – Кого там нелегкая принесла? – грубо осведомился мужской голос.

      – Угрим, открой. Это я, Глеб.

      – Первоход?

      – Да.

      Бряцнул засов, и дверь открылась. Человек, открывший ее, был высок, плечист и сутул. Лицо, поросшее рыжеватой бородой, было мрачное и неподвижное, а глаза – острые и холодные.

      – Здрав будь, Угрим, – поприветствовал хозяина Глеб.

      – И тебе здоровьичка, Глеб-Первоход. – Мужик мельком оглядел Лагина и снова уставился на Глеба. – Зачем пожаловал?

      – Разговор есть, – уклончиво ответил Глеб. – Можно войти?

      Угрим Хват несколько мгновений помедлил, потом распахнул дверь шире.

      – Что ж, входи.

      Он посторонился, впуская гостей. Пройдя через большой утоптанный двор, они остановились перед двер�