Плащаница колдуна. Антон Грановский

и что с того?

      О, боги, боги! Глеб передернулся. Да ведь он с ней переспал! Переспал с мутанткой!

      Глеб сцепил зубы, достал из кармана серебряную резанку и швырнул ее на стойку.

      – Ставлю на волколака, – небрежно произнес он и повернулся к своему кувшинчику.

      Бава Прибыток схватился за толстые бока и расхохотался.

      – Вот это другое дело! – весело выкликнул он. – А я уж подумал, что ты рехнулся! Как тот рыжий ходок, который по пьяной лавочке выпустил из клетки двух оборотней, которые его же, дурака, и слопали!

      Бава повернулся к охоронцам и распорядился:

      – Тащите эту дуру обратно на помост!

      – Постойте! – раздался чей-то взволнованный, звенящий голос.

      Прибыток обернулся и с удивлением уставился на седого, как лунь, мужика с молодым лицом и странными кругляшами на глазах.

      – Тебе чего? – грубо спросил он.

      Лагин протянул Баве кожаный кошель. Савостьянов глянул на кошель, и глаза его блеснули.

      – Это чего?

      – Деньги за девушку, – объяснил ученый муж. – Здесь двадцать золотых солидов.

      Бава недоверчиво прищурился:

      – Не шутишь?

      – Нет.

      – Что ж, коли так… – Купец бесцеремонно сгреб с ладони Лагина кошель и ухмыльнулся в черную бороду: – Диона твоя!

      Охоронцы, окружившие стойку, заухмылялись.

      Прибыток повернулся и зашагал прочь. Охоронцы, выждав, пока он пройдет мимо, затрусили за ним, словно свора огромных охотничьих псов.

      Диона смущенно переминалась у стойки. Лагин поправил очки и взглянул на Глеба:

      – Надо бы ее развязать…

      – Развяжи, коли надо, – пожал плечами Глеб.

      Ученый муж достал из ножен небольшой кинжал и шагнул к Дионе. Затем он долго перепиливал веревки, то и дело перекладывая кинжал из руки в руку и вытирая о штанину потную от волнения ладонь. Наконец девушка была свободна, а кинжал вернулся в свои ножны.

      Глеб опустил взгляд на руку девушки – ту, с которой Бава срезал повязку, перевел взгляд на другую и спросил:

      – Под второй повязкой у тебя тоже глаз?

      Девушка кивнула.

      – Они у тебя видят?

      – Да. Но не так, как ваши глаза. Спасибо, что пытался меня защитить, Глеб.

      – Знал бы, что ты нелюдь, не пытался бы, – угрюмо отозвался Орлов и снова наполнил свой оловянный стаканчик, вылив в него остатки водки из кувшинчика.

      Диона помолчала и вдруг с надрывом проговорила:

      – Я не виновата, что я такая.

      Глеб промолчал. Лагин, смущенно переминаясь с ноги на ногу, тоже. Девушка усмехнулась:

      – Брезгуешь? А в постели не брезговал.

      По телу Глеба пробежала ледяная волна. Он сжал руки в кулаки и глухо проговорил:

      – Помолчи, нелюдь. Помолчи, если не хочешь, чтобы я прикончил тебя прямо здесь.

      – Глеб! – с упреком произнес Лагин. – Она ведь и впрямь не виновата, что…

      – Это и тебя касается, – грубо осадил его Орлов. – Лучше подумай, что будешь с ней делать дальше.

      – Да ничего не