Плащаница колдуна. Антон Грановский

усмехнулся.

      – Этот наохраняет. Ты вот что, ученый…

      Вдруг зал взревел десятками мужских голосов. Глеб и Лагин вздрогнули и повернули головы, вглядываясь в полумрак.

      – Что это там у них? – испуганно спросил Лагин.

      И тут же ответил сам себе:

      – Боже! Они собираются скормить эту девушку оборотню!

      На деревянный помост, огороженный от зрителей железными прутьями клетки, выволокли оборотня, а затем втолкнули к нему девушку и захлопнули за ней дверь. Глеб сразу ее узнал – Диона!

      Под смуглыми скулами Орлова вздулись желваки, черные брови съехались на переносице. Он встал со стула, вынул из кобуры ольстру и, как только оборотень бросился на девушку, нажал на спуск.

      Прогремел выстрел, и оборотень грохнулся об помост с простреленной башкой. Не успел Глеб убрать ольстру в кобуру, а к нему уже неслись дюжие охоронцы Бавы Прибытка.

      – Что ты себе позволяешь, ходок?! – крикнул один из них, подходя к Глебу.

      Орлов не ответил. Человек семь охоронцев окружили его, все рослые, широкоплечие. А между дубовыми столами уже торопливо пробирался сам Бава.

      – Ты убил моего оборотня! – заорал он, тряся от гнева черной бородой. – Супротив нашего с тобой договора!

      – Ты пытался скормить ему девку, – невозмутимо ответил Глеб. – А на этот счет у нас с тобой никакого уговора не было.

      – Девку? – Несколько секунд Бава Прибыток пялился на Глеба и вдруг расхохотался, ухватившись усыпанными перстнями пальцами за толстое брюхо. – Девку! Ой, не могу! – Отсмеявшись, он слегка повернул голову и распорядился: – Притащите ее сюда!

      Трое охоронцев бросились выполнять приказание.

      Диона отчаянно сопротивлялась, но руки и ноги ее были опутаны и стреножены веревками, и с тремя огромными парнями ей было не совладать.

      Остановившись перед Глебом, она хмуро на него взглянула, затем перевела взгляд на Баву и с ненавистью процедила сквозь зубы:

      – Чтоб ты сдох, толстый гад!

      Прибыток на нее даже не взглянул. Он смотрел на Глеба.

      – Значит, говоришь – девка. – Бава пригладил толстыми пальцами бороду и вдруг выхватил из-за пояса нож, схватил Диону за руку и быстрым движением срезал с ее ладони ткань.

      Затем насильно раскрыл ей пальцы и показал Глебу ее ладонь.

      Лицо Глеба вытянулось от изумления. С ладони на него смотрел, не мигая, круглый темный глаз.

      – Так ты…

      – Нелюдь, – закончил за него Бава Прибыток. – Хочешь посмотреть на другую руку? Могу показать!

      Глеб нахмурился. Вот почему ее услуги стоили так дорого. Черт бы побрал этих нелюдей.

      – Почему ты не сказала? – угрюмо спросил он.

      Брови Дионы дрогнули.

      – Я думала, ты уйдешь, – ответила она. – А я не хотела, чтобы ты уходил.

      Глеб исподлобья посмотрел на хозяина кружала.

      – За что ты бросил ее к оборотню, Бава?

      – За что? Во, гляди! – Прибыток откинул со лба черную челку и показал Глебу испещренный царапинами лоб. – Видишь? Это она меня! Сказала, что лучше сдохнет, чем снова раздвинет перед кем-нибудь