Когда пируют львы. Уилбур Смит

сказала она. – Мы поедем завтра.

      Глава 22

      Кафедральный собор Питермарицбурга стоит на Церковной улице – серые стены с колокольней и железная ограда между газоном и улицей. По траве с важным видом разгуливают голуби.

      Энн и Гаррик прошли по мощеной дорожке и оказались в полутьме собора. В витражные окна светило солнце, окрашивая пространство под крышей в причудливые цвета. Оба нервничали, поэтому держались за руки, идя по проходу между скамьями.

      – Здесь никого нет, – прошептал Гаррик.

      – Кто-нибудь должен быть, – тоже шепотом ответила Энн. – Попробуй эту дверь.

      – Что мне сказать?

      – Просто что мы хотим обвенчаться.

      Гаррик колебался.

      – Иди, – сказала Энн, мягко толкая его к двери.

      – Пойдем вместе. Я не знаю, что сказать.

      Священник оказался худым человеком в очках в стальной оправе. Он посмотрел поверх оправы на смущенную пару в дверях и закрыл книгу на столе перед собой.

      – Мы хотим пожениться, – сказал Гаррик и багрово покраснел.

      – Что ж, – ответил священник, – вы пришли по правильному адресу. Входите.

      Его слегка удивила такая поспешность, и они немного поспорили; потом он послал Гаррика в магистратуру за специальной лицензией. А после обвенчал их, но церемония казалась фальшивой и ненастоящей. Голос священника почти терялся в огромном помещении собора, когда они, маленькие и испуганные, стояли перед ним. Две пожилые дамы, пришедшие помолиться, с радостью стали свидетелями и расцеловали Энн, а священник пожал Гаррику руку. И они снова вышли на солнечный свет. Голуби по-прежнему расхаживали по траве, по Черч-стрит громыхал запряженный мулами фургон с черным кучером; кучер пел и щелкал кнутом. Как будто ничего не произошло.

      – Мы женаты, – с сомнением сказал Гаррик.

      – Да, – согласилась Энн, но и она говорила так, словно сама себе не верила.

      Возвращаясь в гостиницу, они шли бок о бок, не разговаривая и не прикасаясь друг к другу. Их багаж перенесли в номер, лошадей увели в конюшню. Гаррик расписался в книге регистрации, и портье улыбнулся ему.

      – Я поместил вас в двенадцатый номер, сэр. Это наш номер для новобрачных.

      Он подмигнул, и Гаррик запнулся.

      После изысканного ужина Энн поднялась в номер, а Гаррик остался пить кофе. Только спустя час он набрался храбрости пойти за ней. Пересек гостиную, помедлил у дверей спальни, вошел. Энн лежала в постели. Она натянула простыню до подбородка и посмотрела на него своим непроницаемым кошачьим взглядом.

      – Я оставила твою ночную сорочку в ванной на столике, – сказала она.

      – Спасибо, – ответил Гаррик. По дороге через комнату он споткнулся о стул. Закрыл за собой дверь, быстро разделся и, прислонившись к раковине, плеснул в лицо холодной воды; потом вытерся и через голову натянул ночную сорочку. Вернулся в спальню. Энн лежала, отвернувшись. Ее волосы, разметавшиеся по подушке, блестели в свете лампы.

      Гаррик сел на край кресла. Он приподнял ночную сорочку выше колена, расстегнул кожаные ремни, осторожно положил на пол деревянную ногу и помассировал культю.