Когда пируют львы. Уилбур Смит

Уэйт поговорил с Адой.

      – На прошлой неделе я получил письмо от Бернарда, дорогая. – Уэйт, стоя перед зеркалом в спальне, подравнивал бороду. – Они настаивают, чтобы на этот раз я занял этот пост.

      – Очень разумно с их стороны, – ответила Ада. – Если согласишься, они получат самого подходящего человека.

      Уэйт сосредоточенно нахмурился, подрезая усы. Она так безоговорочно в него верила, что и он сам редко сомневался в себе. И теперь, глядя в зеркало на свое отражение, он думал, что своими успехами в большой степени обязан Аде.

      – Соглашайся, Уэйт. Ты справишься.

      Не вызов, не вопрос – спокойное утверждение. Когда она так говорит, он верит.

      Он положил ножницы на комод и повернулся к жене. Она, в белой ночной сорочке, сидела на кровати нога на ногу; волосы темной массой падали на плечи.

      – Думаю, присмотреть тут за всем сможет Шон, – и сразу же, поспешно: – И, конечно, Гарри.

      – Шон быстро учится, – согласился Уэйт.

      – Ты примешь предложение?

      Уэйт поколебался.

      – Да, – кивнул он, и Ада улыбнулась.

      – Иди сюда, – сказала она, протягивая к нему руки.

      Шон отвез Уэйта и Аду на станцию в Ледибург – в последнюю минуту Уэйт настоял, чтобы Ада поехала с ним, он хотел, чтобы она разделила с ним торжество.

      Шон отнес их багаж в купе и остановился, пережидая, пока они поговорят с группой скотоводов, которые тоже ехали на собрание. Раздался свисток, и все разошлись по своим купе. Ада поцеловала Шона и поднялась в вагон. Уэйт еще на секунду задержался на платформе.

      – Шон, если понадобится помощь, обратись к мистеру Эразмусу в Лайон-Кор. Я вернусь в четверг.

      – Мне не понадобится помощь, па.

      Лицо Уэйта стало твердым.

      – Должно быть, ты Господь Бог. Только ему никогда не нужна помощь, – хрипло сказал он. – Не дури. Если будут неприятности, обратись к Эразмусу.

      Он поднялся в вагон вслед за Адой. Поезд дернулся и, набирая скорость, двинулся к откосу. Шон смотрел ему вслед, потом вернулся к коляске. Он почувствовал себя хозяином Тёнис-крааля, и это ощущение ему понравилось. Небольшая толпа на станции расходилась, и из нее показалась Энн.

      – Привет, Шон.

      На ней было зеленое платье, вылинявшее от частых стирок; ноги были голыми. Она улыбнулась, показав мелкие белые зубы, и посмотрела ему в лицо.

      – Привет, Энн.

      – Ты не поехал в Питермарицбург?

      – Нет, меня оставили смотреть за фермой.

      Они стояли молча, в присутствии стольких людей чувствуя себя неловко. Шон кашлянул и почесал нос.

      – Энн, пошли. Пора домой, – позвал один из ее братьев от билетной кассы, и Энн прислонилась к Шону.

      – Увидимся в воскресенье? – прошептала она.

      – Приду, если смогу. Но не знаю. Мне нужно смотреть за фермой.

      – Постарайся, Шон. – Лицо ее осветилось искренностью. – Я возьму с собой еды и буду ждать весь день. Пожалуйста, приходи, пусть ненадолго.

      – Приду. Обещаю.

      Она с облегчением