Когда пируют львы. Уилбур Смит

девочка.

      – Это Энн, – заметил Гаррик.

      У нее длинные загорелые ноги, она худая, и юбки развеваются, когда она бежит. Черные волосы, маленькое лицо с острым подбородком.

      – Здравствуй, Шон.

      Шон хмыкнул в ответ. Девочка пошла рядом с ним, стараясь не отставать.

      – Хорошие были каникулы?

      Шон не обращал на нее внимания – она всегда пытается с ним разговаривать, даже когда его друзья смотрят.

      – У меня большая жестянка песочного печенья, Шон. Хочешь?

      В глазах Шона вспыхнул интерес; он почти повернулся к Энн – печенье миссис Ван Эссен пользовалось заслуженной известностью во всей округе, – но вовремя спохватился и мрачно продолжил путь к общежитию.

      – Можно, я буду в классе сидеть с тобой, Шон?

      Шон яростно повернулся к ней.

      – Нет, нельзя! И уходи – я занят.

      И он начал подниматься по ступенькам. Энн осталась внизу; выглядела она так, будто вот-вот заплачет, и Гаррик застенчиво остановился рядом с ней.

      – Можешь сидеть со мной, если хочешь, – тихо предложил он.

      Она посмотрела на него, потом на его деревянную ногу. И захихикала.

      Ох, какая она красивая!

      Приблизившись к Гаррику, она сказала:

      – Деревянная нога.

      И снова засмеялась.

      Гаррик сильно покраснел, на глаза навернулись слезы. Энн зажала рот руками, продолжая смеяться, потом повернулась и побежала к подругам, которые стояли перед девичьим отделением общежития. Пунцовый Гаррик стал подниматься за Шоном; он держался за перила.

      В дверях спальни мальчиков стояла фрейлейн. Стальная оправа очков и седые волосы придавали ее лицу дополнительную строгость, но вот она узнала Шона, и выражение ее лица смягчилось.

      – Ах, мой Шон, ты пришел.

      На самом деле она сказала это на искаженном немецком.

      – Здравствуйте, фрейлейн.

      Шон подарил ей лучшую из своих улыбок.

      – Ты еще больше вырос. – Фрейлейн смерила его взглядом. – Ты все время растешь, уже стал самым высоким мальчиком в школе.

      Шон настороженно следил за ней, готовый увернуться, если она попытается его обнять – иногда она была не в состоянии сдерживать свои чувства. Смесь очарования, красоты и высокомерия Шона окончательно покорили ее тевтонское сердце.

      – Быстрей распаковывайся. Уроки вот-вот начнутся.

      Она перенесла внимание на остальных детей, и Шон с облегчением повел свою свиту в спальню.

      – Па обещал, что в следующие выходные я смогу стрелять по добыче, а не только по целям, – попробовал вернуться к прежней теме Карл.

      – Деннис, положи чемодан Гаррика на кровать.

      Шон сделал вид, что не слышит слов Карла.

      Вдоль стен стояли тридцать кроватей, рядом с каждой – шкафчик. Комната была аккуратной и скучной, как помещения в тюрьме или школе. В дальнем конце сидели и разговаривали пять-шесть мальчиков. Они посмотрели на вошедших, но не поздоровались. Это были противники.

      Шон сел на свою кровать и попробовал подпрыгнуть – она была жесткой, как доска. Деревянная нога Гаррика стучала по полу, когда он подходил, и глава