Владелец тревожности. Роман. Олег Лукошин

лет. Ну, озеро Балатон помню, по Будапешту нас возили. Правда сам Будапешт не помню уже.

      – А я только в райцентре была. Смешно, да? Это сказать кому – засмеют.

      – Что, в деревне путешественники такие?

      – Нет, большинство тоже дальше райцентра не выбиралось.

      – Никто тебя о такой ерунде спрашивать не будет.

      – Взглянут – и не рискнут, да?

      – Просто слова позабудут перед такой красавицей.

      – Это ты смеёшься так?

      – Что ты!

      Смотрели. Смотрели. Она не выдержала, отвернулась. Он выражал искренность, он старался. Искренность – всех труднее.

      – А вот я не скажу, что ты красавец.

      – Не скажешь?

      – Нет.

      – Никому-никому не скажешь?

      – Просто ты совсем не красавец.

      – Раньше был.

      – Раньше – может быть. А сейчас – годы не те уже.

      – Старый?

      – Старый, жалкий. На весь свет обиженный. Нет, ты не тот, о ком я мечтала.

      – Ты мечтала о ком-то?

      – Мечтала – громко сказано. Но некоторые мысли были.

      – Например.

      – Нет, я никому не рассказываю об этом.

      – Ты вообще знала ли, что мужчины существуют? А то всю жизнь среди бабок прожить – много не узнаешь.

      – Там и дедки рядом жили.

      – Да что от них толку?

      – Ну, физиологию узнать можно. По крайней мере приблизительно.

      – Вот они тебя и испортили физиологией своей. Надолго вкус отбили.

      – Никакого вкуса и не было.

      – Одна, странна и холодна…

      – Да, да. Прямо обо мне.

      В разнобой, лазы не велики, но, скручиваясь, можно. Пульсация за прозрачностью. Ладонь проваливается и трещин не видно. Шары. Сверху и под – плоскости. Мрамор, искрящийся бликами рисунок постоянно вращается. Маятники отбивают ритмы, ещё слышны посапывания. Звери спят. Камеры просматриваются вдаль, сквозняки полезны и стены излучают тепло. Заботливые пальцы встречают ласково.

      – Ну что, докину до другого берега?

      – Докинешь, что тут трудного.

      Он замахнулся, кинул. Камень упал в камыши на другой стороне.

      – Э-э, еле-еле! Даже бульканье слышно. В воду упал куда-то.

      – Я специально.

      – Ну конечно, конечно…

      – Смотри.

      Взял другой. Этот улетел далеко.

      – Браво, браво!

      – Я в школе всех лучше гранату метал.

      – А ну-ка я.

      Она кинула, камень перелетел реку. Упал тоже за камышами.

      – Вот, учись. Я гранату не метала, а как ты кидаю.

      Ещё по разу давай.

      Кинули ещё. Она – дальше.

      – Ха, ха, ха, – говорила. – Что, утёрли нос!

      – Я поддавался тебе.

      – Всё, поддавался он уже.

      – К тому же в воду интереснее. Брызги летят, шум какой-то.

      Стали кидать в воду.

      – Значит, ты меня в мыслях своих не видела?

      – Не-а.

      Линия, меж двух далей. Голуба, шевелится. Просмотры безмерными видятся, но лишь вблизи. При удалении округлости замыкают дуги. А сбоку –