Владелец тревожности. Роман. Олег Лукошин

удалится на серьёзное расстояние от Земли, пройдёт лишь год, тогда как на Земле – десять, нет. Она доказывает – вернее пытается доказать – существование времени как особой формы протекания процессов Вселенной, как некой живой, реальной субстанции, которую можно фиксировать, которую можно подчинить себе. Времени невозможного управлять, потому что его нет.

      Во время обеда они бегами кувыркаться на стог. Он стоял за посадкой – большой такой, гниющий. Взбирались на самый верх и прыгали через себя. Ещё в него можно было зарываться – один отчаянный храбрец, имя которого память не сохранила, просидел там полдня, прячась от классной руководительницы, и едва успел потом на автобус. Вместе с пацанами залезали на стог и девчонки – самые храбрые из них. Света была храброй. Когда злобная Элеонора Витальевна уже поднимала свой вой, созывая всех на работу, Вадим чувствовал, что должен задержаться здесь, ведь Света тоже не торопилась вернуться на поле. Школьники нехотя слезали со стога и брели к оставленным кучам картошки.

      – Кто там ещё прыгает? – вопрошала Элеонора Витальевна. – Мегреладзе, ты что ли?

      – Я здесь! – кричал Тимур.

      – А кто там?

      Вадим лежал, не шевелясь, рядом лежала Света – глядя друг на друга, они улыбались.

      – Кто там наверху? – снова демонстрировала возможности своего голоса Элеонора.

      Они молчали.

      – Девочки, все что ли спустились? – спрашивала учительница.

      – Не знаем… – отвечали те. – Все наверно.

      Элеонора бросала пронзительный взгляд на стог, от которого – имей она способность превращать силу своего негодования в огонь – он вспыхнул бы тут же, но уходила всё же. Оглядывалась на ходу – они смотрели на неё сквозь переплетения соломок. Она исчезала наконец за посадкой.

      – Да ну, не ври, – дразнила его Света.

      – Зачем мне врать?

      – Ну, уж не тысячу же раз.

      – Не тысячу конечно, но целовался.

      – Что-то я тебе не верю, – в сомнении качала головой Светлана. – Как их звали хотя бы?

      – Я помню что ли – их сколько было!

      – Ну, хоть одно имя.

      – Тамара. Пойдет?

      – Тамара?! – смеялась Света. – Фу, какое имя дурацкое.

      – Нормальное имя. Обыкновенное.

      – Ну, покажи, как ты это делал.

      – Ммм, – целовал Вадим воздух.

      – А ты знаешь, что главное при поцелуе – это правильно ставить язык, – продолжала Света. – Вот скажи мне, как его правильно ставить?

      – Стоймя.

      – Э-э, не знаешь!

      – Я знаю, просто не могу же я это на воздухе показывать.

      Света молчала какое-то время, внимательно изучая бегунок на молнии своей куртки, потом произносила:

      – Давай на мне покажи.

      Ему тут же делалось нехорошо. Как-то не очень было всё время, но сейчас просто адски.

      – Ради эксперимента просто, – поспешно добавляла она.

      Они сдвигали рты.

      – Ага,