Король Генрих IV. Уильям Шекспир

вывесками публичных домов{6}, а само солнце на небе красивой, горячей девкой в огненно-красном шелке, – а то я не вижу причины, зачем бы тебе спрашивать о времени дня.

      Фальстаф. Печальную ты правду сказал, Галь. Мы, обиратели кошельков, живем по луне и семизвездию, а не по Фебу, этому «прекрасному странствующему рыцарю»{7}. И я прошу тебя, голубчик, когда будешь королем, – да сохранит Господь твою милость, – я хотел сказать твое величество, потому что милости тебе не будет.

      Принц Генрих. Как, совсем не будет?

      Фальстаф. Верно говорю, не будет – даже на молитву перед завтраком из яиц и масла{8}.

      Принц Генрих. Ну, так что-ж ты хотел сказать? Валяй без околичностей.

      Фальстаф. Так вот, голубчик, когда ты будешь королем, пусть нас, рыцарей ночи, не зовут дневными грабителями; пусть мы считаемся лесничими Дианы, кавалерами ночного мрака, любимцами луны; пусть говорят, что мы люди правые, потому, что нами, как и морем, правит наша благородная и целомудренная повелительница – луна, под покровительством которой мы грабим.

      Принц Генрих. Хорошо сказано, и совершенно верно, потому что у нас, служителей луны, счастье имеет свой прилив и отлив, как море. Нами, как и морем, управляет луна. И вот пример: в понедельник ночью золото приливает после отважного грабежа, а во вторник утром отливает после беспутного кутежа. Добыто оно грозным окликом «отдавай»; пропито с криками «подавай». То счастье убывает ниже первой ступени лестницы, a то, гляди, и приливает до верхнего края виселицы.

      Фальстаф. Верно, братец, ей Богу. А неправда ли, моя трактирщица объядение?

      Принц Генрих. Сладка, как мед, старый хвастун. А не правда ли, буйволовая куртка очень прочная штука{9}?

      Фальстаф. Ну тебя, сумасшедший. Что это за остроты и шутки? какое мне, черт возьми, дело до буйволовой куртки?

      Принц Генрих. А на кой дьявол мне трактирщица?

      Фальстаф. Ты ведь ее не раз звал, чтобы сводить счеты.

      Принц Генрих. Разве я когда-нибудь требовал, чтобы ты уплатил свою часть?

      Фальстаф. Нет, отдаю тебе справедливость, ты всегда там за все платил.

      Принц Генрих. И там, и везде, пока у меня были деньги; а когда не хватало, я пускал в ход мой кредит.

      Фальстаф. Да, и так им пользовался, что из этого следовало, что ты наследник{10}. Но прошу тебя, голубчик, скажи мне, неужели в Англии будут еще виселицы, когда ты станешь королем, неужели ржавые цепи дедушки Закона{11} будут, как и теперь, сковывать храбрецов? Пожалуйста, когда будешь королем, не вешай ни одного вора.

      Принц Генрих. Нет, это будешь делать ты.

      Фальстаф. Я? Чудесно. Клянусь Богом, я буду славным судьей.

      Принц Генрих. Вот ты уже и неверно рассудил: я хотел сказать, что тебе будет предоставлено вешать воров, и что ты сделаешься таким образом отличным палачом.

      Фальстаф. Хорошо, брат, хорошо; это мне так же по душе, как служба при дворе, уверяю тебя.

      Принц Генрих. Тебя прельщает плата?

      Фальстаф. Да, меня прельщает платье – a y палача запас его не малый

6

…и циферблаты вывесками публичных домов. – Притоны разврата имели во времена Шекспира вывески, подобно трактирам.

7

…а не по Фебу, этому «прекрасному странствующему рыцарю». – Фальстаф, вероятно, цитирует стих из какой-нибудь баллады, где героем является рыцарь Феб (Phoebus), и ради шутки отождествляет рыцаря Феба с богом солнца.

8

Верно говорю, не будет – даже на молитву перед завтраком из яиц и масла. – В оригинале непереводимая игра слов, основанная на разных значениях слова grace: в смысле королевского титула (God save thy grace), благодати (grace thou wilt have non) и молитвы перед едой (not so much, as will serve to be prologue to an egg and butter).

9

A не правда ли, буйволовая куртка очень прочная штука. – Намек на одежду тюремщиков. В ответ Фальстафу, думающему только о кабаке и разгуле, принц Генрих напоминает ему о тюрьме, ожидающей мошенников. «Прочной» (robe of durance) принц называет буйволовую куртку и потому что она из прочного матерьяла, и потому что durance означает также тюремное заключение.

10

Да, и так им пользовался, что из этого следовало, что ты наследник. – В оригинале непереводимая игра слов: Yea, and so used it, that were it not here apparent, that thou art heir apparent. Here apparent – тут становилось ясным; heir apparent – наследный принц.

11

…ржавые цепи дедушки Закона. – В оригин.: the rusty curb of old father Antick the law. Antick – значит старик и также шут.