Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим. Владимир Гамаюн

тщательно перетряхнув всё бельё и вещи.

      Под утро, после успешной охоты, к нам опять наведались аборигены выпить на дорожку и прихватить обещанные продукты. Узнав о покойнике, забыв про всё, но не забыв канистру с шадымом, они рванули восвояси, пообещав сообщить о ЧП участковому. На следующий день Юру увезли в морг, нас допросили, что и как, и почему, но до вскрытия ничего предъявить нам не могли. Уже потом выяснилось, что у него сразу отказали почки и печень, а для отмазки местных постановили, что спирт здесь не при чём, они якобы всю жизнь его пьют и помирают здоровенькими, вот!

      Жить нам стало легче в том плане, что теперь мы спали без клопов в вагончике, а в зимовье только готовили и ели. Геолог по паршивенькой, древней рации связался с конторой, отчитался о проделанной работе, обрисовал ситуацию и вскоре, после этого к нам прибыли с проверкой, привезли нового бурильщика, запчасти, продукты, бочки с солярой и т. д.

      Ещё на базе артели, когда меня озарила мысль, что здесь ловить особо нечего, я послал запрос в старательскую артель в посёлке «Ерофей Павлович» Амурской области, чьё объявление случайно увидел в какой-то газетёнке. Вот с этой оказией мне прибыло заказное письмо с приглашением на работу. Урра! Заканчивался февраль, а в марте в артелях начинается ремонт техники, подготовка к промывочному сезону, а значит, пора и мне вставать на крыло и лететь туда, где есть хоть какая-то надежда на заработок.

      Объявляю мужикам о своём решении, показываю письмо и тут раздаётся дружный вопль: «Ты что, желаешь нам голодной смерти, тебе нас не жалко?» – «Нет, парни, не жалко, трудно умереть от голода на мешках с харчами, ни хрена с вами не случится, а пост пойдёт на пользу, вон «мамоны» отрастили. Я стал на курс, поймал ветер, и теперь никто меня с этого курса не собьёт.

      В один из дней Валера подписывает мне заявление, отдаёт табель с моими трудоднями, я прощаюсь со всеми и с вовремя подъехавшими аборигенами отчаливаю в посёлок на железнодорожную станцию. Перед самым отъездом мужики заставляют меня взять в дорогу литровую банку мёда, здоровенный шмат сала, десяток банок тушёнки. Имея за плечами двадцатилетний северный опыт, я с благодарностью всё это принимаю. С собой у меня есть ещё из дому взятый электрочайник (без чая на Севере нет и жизни), так что ни голод, ни жажда мне не грозят.

      Дорога, расчёт, дорога

      Случайной машиной я добираюсь до железки, поезд стоит всего минуту, а нумерация вагонов почему-то с конца, И вот я бегу в голову состава со своими пожитками вдоль всей этой железяки на колёсах, проклиная все ЖД России, вместе с БАМом, Как назло все тамбуры закрыты наглухо, и из проводниц никто там не маячит. Но вот и жопа тепловоза, и мой вагон, и тамбур, но и он похож на танк, глухо! Тепловоз уже даёт гудок, а я без сил сижу на своих пожитках, с остановившимся сердцем и стеклянными глазами. Проводница, видимо увидав, что дед с бородой и рюкзаком валяется