Береговое братство. Гюстав Эмар

на волю слепых сил природы.

      Каждый шаг стоил леснику сверхъестественных усилий, особенно из-за той тяжести, что лежала у него на плечах. Он шел, шатаясь, точно пьяный, спотыкаясь, и по колено уходил в вязкую грязь, ежеминутно опасаясь увязнуть в ней с головой. Ветви хлестали и царапали ему лицо, дождь бил в глаза и ослеплял его, от бури захватывало дух и мутилось в голове.

      Однако он не унывал и только удваивал усилия; он упорно не бросал своего спутника, теряя и вновь отыскивая дорогу по нескольку раз за минуту, среди этого страшного хаоса восстававшей против него разъяренной стихии.

      За полчаса он продвинулся вперед всего на какую-нибудь сотню шагов.

      Тут он с ясностью мыслей человека, принявшего непоколебимое решение, хладнокровно подсчитал, что если б он даже не разбился на дне пропасти, не был увлечен потоком или не выбился окончательно из сил – а холодный пот и теперь уже выступал у него на лбу от изнеможения, – ему понадобится ровно семь часов на то, чтобы добраться до дома таким образом, разве только к нему подоспеют на помощь.

      – На Божью волю! – прошептал он. – Господь везде и во всем. Да будет то, что решил Он в своей премудрости. Но я не прекращу борьбы, пока есть силы, и буду отстаивать жизнь до последней минуты… но далеко ли до нее?

      Он подавил вздох и удвоил усилия, и без того уже неимоверные. Прошло еще несколько минут.

      Незнакомец неподвижной массой висел на плече лесника и не подавал никаких признаков жизни. Он или умер, или лишился чувств.

      Вдруг невдалеке раздался бешеный лай.

      Лесник остановился; он несколько раз глубоко вздохнул, перевел дух, и радостная улыбка озарила его мужественное лицо.

      – Вот мои славные собаки! – воскликнул он. – Мы спасены!

      Он собрал последние силы и крикнул зычным голосом, который перекрыл на мгновение рев и грохот бури:

      – Эй, красавчики! Сюда, сюда!

      Собаки ответили лаем еще более сильным и вскоре показались в сопровождении двух человек с факелами, которые следовали за ними на некотором расстоянии.

      – Слава Господу, вот наконец и вы! – вскричали они почти с благоговейной радостью – так боготворили своего хозяина.

      – А это кто? – удивился Педро.

      – Человек, которого я спас… Он очень нуждается в помощи, друг мой.

      – Сеньора так и думала, что случилось нечто в этом роде, – в сердцах заметил Хуанито.

      – Сеньора! Неужели она вышла в такую страшную погоду? – с живостью вскричал Сантьяго.

      – Нет, нет, сеньор, не извольте беспокоиться; но и стоило же нам труда удержать ее!

      – Достойная, святая женщина! – прошептал лесник.

      – Однако, сеньор, отсюда надо поскорее убираться подобру-поздорову.

      – Да, да, поспешим; этот несчастный в самом жалком положении.

      – Бренная наша жизнь! – пробормотал Хуанито, который отчасти был философом. – Ба-а! После нас хоть трава не расти! – заключил он.

      Незнакомца тихонько опустили на землю. Лесник