Три часа без войны. Максим Бутченко

кислородом архитектуру городского тела, питает свежестью, овевает на затхлые улицы воздухом степей и неизмеримых просторов.

      Горе городкам, по венам которых не течет вода! Они, подобны мумиям, иссушают своих жителей черствостью воздуха, пылью быта. Глаза привыкают к местности, лишенной живительной влаги, и такие люди уже никогда не смогут напиться, если они попадают к морю, остаются, как загипнотизированные, там навсегда – слушать детское бормотание набегающих на берег волн.

      Илья смотрел на Неву и вдыхал, нет, ел воздух, жадно и со страстью заглатывая его кусками. Ветер прикасался к лицу нежными поцелуями. Чайка разрезала небо на две части.

      – Что нужно делать? – с готовностью спросил Кизименко.

      Это было в 2007 году. Пройдет немало времени, а он будет вспоминать этот разговор еще не раз. Жалел ли Илья о принятом решении? Ни разу в жизни. В какой-то момент стало понятно: война – это главное, что его интересует. Даже книги он не так часто брал в руки. Да и некогда теперь было. Первым делом он перезнакомился с местной тусовкой – такими же «правыми». В основном это бывшие «скины». Так повелось, что они переросли подростковые сходки, и теперь их объединила одна общая идея.

      – Если кто-то скажет тебе, что он давно «правый», но не был в скинхедах, не верь ему – подстава, – наставлял Илюху опытный Федя. – Главное – пойми несколько вещей.

      И стал перечислять по порядку. Мол, у участников «правого движа» нет четкой и однозначной, принятой всеми идеологии. Взгляды разнятся от одной группировки к другой. Кого только не встретишь под имперскими флагами?! И монархистов-государственников, и национал-демократов, и авторитариев, и национал-социалистов.

      – В общем, много всяких, не перечислить. Какой-то сброд, субкультурщики. Каждый день кто-то говорит: «А теперь, братки, мы тоже с вами». Понимаешь, какая сила, мощь? – вопрошал Федя и довольно улыбался.

      В его рассказе ощущался смысл, как сквозняк в питерской хрущевке. Давно Илья не сталкивался с такой концентрацией обоснованности и упорядоченности. Ему всегда хотелось видеть резон в каком-то движении, веянии. Хаос и беспорядок – то, что прочно переплелось в окружающей его жизни, – вызывали отвращение. А тут все разложено по полочкам. Борьба ради порядка. Что может быть лучше?

      Он еще много раз прогуливался с Федей. Набралась целая группа единомышленников, человек пятьдесят, иногда до ста. Частенько они бились на футбольных матчах с лицами кавказской национальности, бродили толпой по центральным улицам. Илья шел среди товарищей, которые шумели, словно водопад. Энергия, накапливавшаяся в парнях, подобно гравитационному полю гигантской планеты, всасывала все в зону своего притяжения. Попавшие туда растворялись в каком-то неудержимом потоке, который мало напоминал обычную жизнь.

      – Россия для русских! Русскому народу – русскую власть! – кричали они так, что прохожие шарахались в стороны, словно сам ад разверзся и толпы диких орков устремились по улочкам Питера.

      – «Единой России» – место