Мир после конца света. Философские очерки. Павел Минка

розлил дым и пламя по морям,

      Водою алою одел ты сушу.

      Ты губишь плоть… Но, Боже, матерям

      Твое оружие проходит душу!

      Ужели не довольно было Той,

      Что под крестом тогда стояла, рано?

      Нет, не для нас, но для Нее, Одной,

      Железо вынь из материнской раны!

      О, прикоснись к дымнобагровой мгле

      Не древнею грозою, – а Любовью.

      Отец, Отец! Склонись к твоей земле:

      Она пропитана Сыновней кровью.

З. Гиппиус. Аддонай

      Конечно, верующий может ответить, что Бог – с людьми всегда, просто люди не умеют чувствовать Его присутствие. По этому поводу есть притча о душе, которая посмотрела на свой жизненный путь и увидела, что рядом с ней всегда шел Другой. Но в одном месте одна линия следов оборвалась, и душа спросила: «Господи, где ты был в это время?» На это Бог ответил: «В это время я взял тебя на руки и нес!»

      Но не кажется ли со стороны такое оправдание Бога лживым? Ведь доказывать присутствие Бога через Его отсутствие – это явно не лучшая аргументация. «Да, мы не чувствуем Бога, но Он рядом!» – звучит не очень убедительно.

      Это логика атеизма до сих пор вводит в недоумение многие умы. Это самый страшный вопрос теодицеи. Он привел многих либо к безверию, либо к в вере в Бога далекого – в некие неведомые Высшие Силы. Массы сейчас верят «в что-то высшее», но не в близость Божию. В самой же философской мысли все чаще пишут о Непознанном Боге.

      Но аргумент атеизма, который был рассмотрен выше, является и основным доказательством того, что Бог есть, если исходить из размышлений русских религиозных философов. Эта идея принадлежит Бердяеву. Приведу цитату: «Мир проходит через богооставленность. Трудно понять тайну богооставленности мира и человека, не должно рационализировать эту тайну, и самый таинственный факт этот сталкивается с традиционным учением о Промысле Божием. Кризис христианского сознания глубок, он восходит к самой идее Бога и к пониманию откровения. Очень многому христиане должны будут быть научены у движений, которые представлялись антихристианскими, у самого атеизма. Ибо в этих движениях нужно почувствовать дыхание Духа. То, что восстает в человеческом страдании против Бога во имя человека, и есть восстание самого истинного Бога. Восстание против Бога может быть только во имя Бога же, во имя более высокой идеи Бога. Большая часть восстаний против Бога, особенно моральных, предполагают существование Бога. По-настоящему атеистов не существует, существуют лишь идолопоклонники. Атеизм, углубленный и страдающий, не легкомысленно-веселый или злобно-ненавистнический, есть утверждение Бога… Человек должен пройти через испытание всех возможностей, пережить опыт познания добра и зла, и самое зло может стать диалектическим моментом добра. И зло может быть имманентно преодолено, т. е. должно произойти то, что Гегель называл Aufhebung, когда преодолевается отрицательное и все положительное входит в следующую стадию. Так и атеизм может стать диалектическим моментом богопознания. Это судьба человека – пройти через атеизм, через коммунизм и мн. др., чтобы имманентным обогащающим преодолением выйти к свету. Нужно не истребление «злых», а просветление «злых». Зло можно победить лишь изнутри, а не одним насильственным недопущением и истреблением. И