Славянские хроники. Оберег. Мария Николаевна Ангелимова

то ли нет.

      – Дайте ему на ноги встать, – отстранил старик мать и протянул Микуле руку. Тот ухватился, кое-как с помощью матери сел.

      – Чувствуешь боль? спросил старик и ущипнул богатыря за ногу. Тот от неожиданности вскрикнул, тут же засмеялся и одновременно заплакал: еще бы, столько лет как колода лежал, ничего не чувствовал, и вдруг… Слезы безудержно катились у Микулы из глаз и терялись в густой курчавой бороде.

      – Ну, будет тебе, – успокаивающе похлопал старик его по плечу. – Сразу-то не беги, потихоньку привыкай. Долго ты на печи лежал, зато теперь будешь сильнее да крепче всех.

      Микула схватил морщинистую руку старика, стал ее целовать. – Ну, спасибо тебе, отец, – проговорил. – Век не забуду. Чем же мне тебя отблагодарить? Хочешь серебра? А хочешь, корову с теленком забирай?

      – Денег мне от тебя не надобно, – колдун брезгливо, как показалось Ярославу, выдернул руку, отер ее о рубаху. – А за труды мои окажи мне, парень, услугу. Да только не сейчас, не время еще. Как помощь твоя потребуется, позову, только ты мне тогда не откажи.

      – Все исполню, не сомневайся, – горячо воскликнул Микула, а сам уж на ногах стоит – некрепко, под одну руку его мать держит, за другую Ярослав, но стоит! От счастья и не знала мать, как старика отблагодарить. Всё деньги ему совала, хотела еды на дорогу собрать, да только старик ничего не взял. Собрал свою котомку, кликнул Архипку, да и зашагал вслед за своими по дороге, даже ночевать не остался.

      Как добрались до деревни, они и не помнили, да только наутро проснулся Микула совсем здоровый. Ничего не болит, ноги, руки как новенькие, и такую силу в себе почувствовал, что и не передать. Полный горшок щей скушал, хотя раньше с трудом его мать заставляла несколько ложек съесть. А уж как вышел во двор, да принялся дрова колоть, только щепки во все стороны летели. Все соседи с округи сбежались, смотрели да дивились, а Микула ни на кого внимания не обращает. Соскучился за столько лет по работе: как вихрь туда-сюда по двору носится, мать за ним не поспевает.

      – Радость к тебе в дом пришла, Настасья, – проговорил один сосед. – Сын снова на ногах. Будет теперь у тебя кормилец, и хозяйство в гору пойдет.

      И правда, жизнь, вроде, начала налаживаться. За несколько дней Микула управился со всем хозяйством: вспахал и засеял поле, привез из леса целый обоз толстенных бревен на дрова, поправил покосившийся забор и полностью перестроил хлев для скотины. Потом, к радости матери, на службу устроился, да не куда-нибудь, а к самому князю в ратники. Когда в первый раз пришел Микула домой, облаченный в медную кольчугу, с громадным мечом на боку, мать не знала, что и сказать.

      – Ох, сынок, – вытерла она кончиком платка непрошенные слезы. – Жаль, что отец твой не дожил. Поглядел-бы, каким ты богатырем стал!

      Да недолго они радовались. Одним ненастным утром как гром среди ясного неба раздался со сторожевой вышки тревожный колокольный звон.

      – Альгамиры! Альгамиры подходят! – кричал во всю