Славянские хроники. Оберег. Мария Николаевна Ангелимова

и поднес кувшин к его губам. Тот поморщился – отвар-то горький, но выпил все до последней капли.

      – Зря мать старается, – посетовал он, откидываясь обратно на подушки. – Хуже мне. Видно, помирать придется.

      – Еще что выдумал! – отозвалась мать от печи. – Гляди у меня!

      Откинув занавеску, осторожно поставила на табурет чашку дымящихся щей.

      – Ярослав, за стол садись, хлеба себе отрежь, – велела она, усаживаясь кормить Микулу. – После еды хлев2 будем с тобой чистить.

      Мальчик взял в руки еще теплый каравай, вдохнул чудный запах. Все-таки никакие кушанья на земле не смогут сравниться с домашним, свежеиспеченным хлебом! Отрезав горбушку, Ярослав на цыпочках вышел в сени и выбежал на улицу.

      – Ты куда? – строго окликнула его мать, да где там.

      На бегу откусывая поджаристую корочку, Ярослав помчался через всю деревню к городскому валу. За ним, надежно укрытый высоченным частоколом с сигнальными башнями, раскинулся город Торопец. Небольшой город, не сравнить, скажем, с Великим Новгородом или Владимиром, но для мальчишки, который в жизни нигде не бывал, он казался огромным. Над крышами домов возвышалась колокольня Богородичной церкви, куда они с матерью ходили каждое воскресенье. По оживленным улицам спешили по своим делам горожане, ехали подводы3, груженые различным товаром – из-за того, что город располагался на реке, торговля здесь шла очень бойко. Потому и народ жил, особо не тужил. Не шиковали конечно, но и не голодал никто, уже спасибо.

      Княжеский терем, куда направлялся Ярослав, располагался в центре города. Обнесен он был высоким дощатым забором, да разве изгородь преграда для деревенского мальчишки? Выждав удобный момент, Ярослав нашел в кустах заветный собачий лаз, кое-как пролез, чтобы не помять заветный подарок, и очутился прямо в княжеском саду.

      Погода с утра стояла хорошая, так что в саду было полным-полно прислуги. Повсюду раздавались звонкие голоса сенных девушек, одна прошла так близко от Ярослава, что он только успел прижаться спиной к птичнику. Нет, так нельзя, того и гляди заметят, шума не оберешься. И хотя Доброслава с матерью должна быть где-то поблизости, он решил просто передать ей подарок и убраться подобру-поздорову.

      Оглядевшись, мальчик заметил под старой яблоней согбенную фигуру, укутанную в цветастую шерстяную шаль. Спицы в руках двигались быстро-быстро, и не уследишь, на коленях уютно пригрелся котенок, который вовсю играл с клубком, то и дело натягивая нитку.

      – Ишь ты, озорник. А ну, не балуй! – услышал Ярослав добродушный старческий голос. Старая Лукерья, вот кто ему поможет. Старуха уже много лет жила в доме князя кормилицей. Когда-то она нянчила самого князя, затем маленькую Доброславу, и вот теперь жила как полноправный член княжеской семьи. Княгиня уважала ее, слуги ухаживали за старушкой, кормили, выносили в креслах в сад на солнышко – сама-то Лукерья от старости уже не ходила.

      Ярослав

2

сарай, помещение для скота

3

телеги