Уроки мудрости. Конфуций

ищет он в этих полях?»

      О неба лазурная даль в вышине,

      Кто здесь запустенье разнес по стране?

      Тоска о муже

      (I, VI, 2)

      На службе у князя супруг далеко –

      Не знаю, когда он вернется ко мне,

      И где он теперь, и в какой стороне?

      Уж куры расселись по гнездам в стене,

      Склоняется к вечеру день, и с полей

      Коровы и овцы бредут в тишине.

      На службе у князя супруг далеко –

      Как думой к нему не стремиться жене?

      На службе у князя супруг далеко…

      Не день и не месяц проводит подряд!

      Когда же домой возвратится солдат?

      Уж куры давно по насестам сидят,

      Склоняется к вечеру день, и с холмов

      Коровы и овцы вернулись назад.

      На службе у князя супруг далеко,

      Пусть голод и жажда его пощадят!

      Радость возвращения из похода

      (I, VI, 3)

      Весел супруг мой – нет ни тревог, ни забот.

      Вижу: он в левую руку шэн свой берет[86],

      Машет мне правой – в дом за собою зовет.

      Как наша радость, моя и его, велика!

      Весел супруг мой – он мирную радость хранит.

      Вижу: для пляски в левой руке его щит[87],

      Машет мне правой – взойти на площадку велит.

      Как наша радость, моя и его, велика!

      Думы солдата о доме

      (I, VI, 4)

      Пускай возмутятся ленивые воды реки,

      Но связанным бревнам не страшен их грозный

      напор[88],

      Там наши родные от нас далеки, далеки!..

      Здесь, в Шэнь[89], одиноки, надолго мы стали в дозор.

      Мы думу одну лишь о наших родных бережем!

      В какую луну мы вернемся в родимый свой дом?

      Пускай возмутятся ленивые воды реки –

      Вязанку ветвей не размечут теченьем они!

      Там наши родные от нас далеки, далеки,

      Здесь, в Фу[90], мы дозором должны оставаться одни.

      Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем!

      В какую луну мы вернемся в родимый наш дом?

      Пускай возмутятся ленивые воды реки –

      Вязанка лозы уцелеет средь бешеных струй!

      Там наши родные от нас далеки, далеки,

      Совсем одиноки, мы стали дозором здесь, в Сюй.

      Мы думу о них лишь, мы думу о них бережем!

      В какую луну мы вернемся в родимый наш дом?

      Глухая крапива

      (I, VI, 5)

      Глубоко в долине глухая крапива растет,

      Но долгою сушью и зноем крапиву сожгло.

      Покинуть супруга беда заставляет жену[91],

      Его покидая, вздыхает она тяжело,

      Его покидая, вздыхает она тяжело,

      Увидеть пришлось от супруга и горе, и зло.

      Глубоко в долине глухая крапива растет,

      Она увядает, и листья ее сожжены.

      Покинуть супруга беда заставляет жену –

      Протяжны стенанья и плач уходящей жены,

      Протяжны стенанья и плач уходящей жены,

      И, злобу познав, расставаться супруги должны.

      Глубоко

86

Шэн – духовой язычковый музыкальный инструмент, состоящий из многочисленных бамбуковых трубок, вставленных в тыкву.

87

Щит, состоящий из пучка перьев, прикрепленных к древку, являлся обычной принадлежностью танцора.

88

Людей, связанных узами родства, не разъединят даже самые неблагоприятные обстоятельства.

89

Шэнь – древнее княжество, управлявшееся князьями из рода Цзян. К роду Цзян принадлежала мать чжоуского царя Пина (см. I, II, 13); Шэнь подвергалось нападениям со стороны сильного царства Чу, и поэтому чжоуский Пин-ван послал войска для защиты Шэнь.

90

Фу и Сюй- княжества, расположенные вблизи Шэнь. Их князья также принадлежали к роду Цзян.

91

Древний комментатор полагает, что речь в песне идет о вынужденном расставании мужа и жены из-за наступившей засухи и вызванного ею голода.

Переводчик считает, что в песне поется о девушке, которая не решается бежать с тем, кто, одетый в дворцовое платье, сидит в колеснице для царских сановников. Нерешительность той, от чьего имени поется песня, вполне понятна. Многие песни «Шицзина» говорят о печальных для девушки последствиях такого поступка.