Сочинения. Том 10. Александр Строганов

угодил в Палаты.

      Даже после интенсивного лечения, с использованием санитаров и оков, нервную систему восстановить не удалось. Он вынужден был сдаться и оставить свой высокий пост.

      Правда, он говорит, что нашел себе замену среди молодых, но я что-то неохотно в это верю.

      Поколение лучших времен вряд ли знает, где, обыкновенно пребывают самые достойные.

      Мне кажется, что замены ему все же нет.

      Впредь я умышленно постараюсь опускать имена близких мне путников. Они ничего не дадут Вам, несравненный Стилист. Ведь не станете же Вы с ними знакомиться?

      Ваш мир – это Ваш мир, мой мир – это мое, уж простите великодушно.

      Ну вот, дружественного мне Сомика, не успели мы и переброситься парой замечаний о былом и грядущем, пригласили в кабинет. И я остался один.

      Напротив меня на лавочке своей очереди ждала семейная пара.

      Муж и жена.

      Вы, как стилист можете сделать мне замечание – зачем подчеркнуто «муж и жена», если и так очевидно, что семейная пара.

      Но разве вам не встречались совсем другого свойства семейные пары? Например, муж и его тень, или жена и ее новое платье?

      Впрочем, Вы то уж никогда не сделали бы мне подобного замечания.

      Простите, великодушно.

      Почему-то эти муж и жена постоянно дерутся. Они не делят ничего. Им нечего делить. Но дерутся всегда. Я знаю. Дерутся как дети в определенном возрасте. При том, им и в голову не приходит, что это может быть смертельно.

      И в этот день у нее на лице цвел изумительный по красоте синяк.

      Я давно коллекционирую синяки. Можно сказать, с детства. Такого синяка я не встречал никогда. В нем было что-то от прогулки по осеннему лесу, туманного Альбиона. Грустный, задумчивый синяк. Синяк цвета угасающей любви.

      Но почему, почему они всегда дерутся?

      Отчего они бьют друг друга?

      Это – неразрешимая для меня загадка.

      Я же отлично вижу, как трогательно он держит ее за локоток, когда они преодолевают двор!

      Быть может ссоры – неотъемлемая часть бытия?

      Благие намерения, ну вот хотя бы как у вышеописанного небесно голубого путника – неотъемлемая часть бытия и ссоры, также неотъемлемая его часть?

      В этом равновесие, проиллюстрированное в нашем случае синяком и локотком, локотком и синяком?

      Но позвольте, зачем же надобно подобное равновесие?

      Ведь в случае абсолютного равновесия зло непременно поглотит добро, а добро, соответственно – зло?

      Добавленный в мед деготь испортит мед, а подаренный после побоев пряник родит улыбку.

      Но мед будет продан и съеден, а улыбка будет забыта.

      Запомнятся дурной привкус и побои.

      Получается бессмыслица.

      Загадка, несравненный Стилист!

      Уж как было бы хорошо, если бы Вы попытались разрешить ее!

      Перехожу к Ростовщику.

      Иногда мне кажется, что я – единственный, кто во всей больнице знает, что он – не путник.

      От него